Дикие карты

Последний был Рубец. Высокий и худощавый, он был одет в футболку и черные хлопчатобумажные брюки. Лицо его было чудовищно: черно-алые узоры, вытатуированные на нем, превратили его в распутную, плотоядно ухмыляющуюся маску демона. Глаза утопали в черных провалах глазниц, зубы скалились из алой пещеры.

— Как тебя кличут, парень? — спросил он на грубом жаргоне старого города. — Что-то я никогда прежде тебя не видал.

— Лучник, — автоматически солгал Бреннан. — Что здесь происходит?

Рубец снова оскалил зубы в улыбке. Она перекосила его лицо в гримасу, не имеющую ничего общего с весельем.

— Ты как раз вовремя, парень. Эта курочка собирается продемонстрировать свою силу, верно?

Все взгляды устремились на Мэй, которая безмолвно кивнула головой в усталом смирении.

— Она действительно может? — спросила блондинка странно напряженным и свистящим голосом.

Рубец только кивнул и сделал знак Мэй. Два громилы наблюдали за всем происходящим с полнейшим безразличием.

— Скажи шефу, — проговорил бандит, пристально наблюдая за Бреннаном, в то время как Мэй приблизилась к женщине, — что я как раз собирался ему о ней рассказать. Просто хотел сначала все проверить.

Дэниел нетерпеливо кивнул, надменный внешне и колеблющийся внутренне. Мэй даже не глядела в его сторону. Что бы ни произошло, внезапно подумал он, вряд ли это будет так уж страшно.

— Вам придется снять маску, — негромко сказала Мэй женщине. Та слегка отступила и взглянула на мужчин, которые смотрели на нее, но подчинилась. Она явно стыдилась своего лица. Бреннану приходилось видеть и похуже, но люди Рубца принялись злорадно перешептываться. Подбородок у нее отсутствовал напрочь, а нижняя челюсть была выражена совсем слабо. Нос над безгубым ртом состоял из двух приплюснутых ноздрей. Лоб был совсем крошечным. Все лицо было вытянуто вперед, как у рептилии, и это впечатление еще усиливалось цветной чешуйчатой кожей. Больше всего она походила на ядовитую пустынную ящерицу с длинными светлыми волосами.

— Когда-то я была красива, — сказала она, не поднимая глаз.

Громилы Рубца загоготали, но Мэй сжала ее чешуйчатые щеки в ладонях и сказала спокойно:

— И будете опять.

Женщина подняла на нее исполненные боли глаза. Мэй спокойно смотрела на нее, и ее лицо было безмятежным ликом мадонны. Сначала ничего не происходило. Дэниел перевел взгляд с нее на Рубца, который не сводил с него глаз, потом обратно на Мэй. Спустя некоторое время оттуда, где ее ладони соприкасались с грубой кожей женщины, потекли тонкие струйки крови. Невозможно было понять, течет она из щек женщины, ладоней Мэй или отовсюду сразу. Тонкие ручейки просачивались сквозь пальцы Мэй, стекали по тыльной стороне ладоней, по запястьям. Мэй застонала, и Бреннан потрясенно увидел, что ее лицо начало меняться. Подбородок уменьшился, челюсть сжалась. Лоб сузился, кожа стала толстой и бугристой, начала переливаться оранжевым, черным и алым. На это ушло несколько минут. Бреннан смотрел, поджав губы. Хозяин дома по-прежнему наблюдал за ним. На его татуированных губах играла недобрая улыбка, придавая лицу еще большее сходство с дьявольской маской.

Две женщины-ящерицы стояли друг против друга: одна белокурая, другая темноволосая. Женщина смотрела на Мэй широко распахнутыми глазами, та отвечала ей ободряющим взглядом, затем вздохнула, протяжно, как после любовной разрядки, и начала изменяться. Ее кожа утратила свою шероховатость и яркий отлив.

Кость под ней вновь обрела нормальные очертания. Ее губы слегка подергивались — вероятно, метаморфоза была болезненной, — но она не проронила ни звука. Спустя миг и светловолосая женщина тоже начала изменяться. Кожа смягчилась, побледнела. Кость плавилась, как мягкий воск. По ее прекрасному, с высокими скулами лицу заструились слезы — боли или радости. Преображение заняло некоторое время. Когда тонкие струйки крови иссякли, Мэй отняла ладони от лица женщины, которая вновь обрела красоту. Безмолвно всхлипывая, она схватила руку Мэй и прижалась губами к ладони. Мэй улыбнулась ей и покачнулась от утомления. Судя по всему, лишь сила воли до сих пор помогала ей устоять на ногах. Каждая ее черточка, каждый мускул кричал о смертельной усталости.

Женщина потянулась за сумочкой, которая лежала на столике рядом с ней, и достала оттуда толстый конверт. Рубец сделал знак. Один из его ухмыляющихся амбалов взял его, положил в задний карман брюк и повел женщину к выходу.

— Ну, парень, что скажешь?

— Невероятно, — сказал Бреннан, все еще глядя на девушку. — Что это? Какое-то воздействие на генном уровне?

— Я в этом ни в зуб ногой, — пожал плечами бандит. — Просто я услыхал, что она лечит всех окрестных джокеров, и решил, зачем ей лечить всяких голодранцев, когда она может лечить тех, кто готов за это раскошелиться. Ну, я ее и увез.

Дэниел отвернулся от Мэй и взглянул Рубцу в глаза.

— Она стоит многого. Зря ты не рассказал о ней Кину. Я заберу ее к нему.

Хозяин дома в притворном испуге выпятил татуированные губы.