Дикие карты

«ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ ЧЕРЕПАХУ», — сообщала «Пост». «ЧЕРЕПАХУ ОБВИНЯЮТ В НАПАДЕНИИ», — информировала «Уорлд телеграм». Значит, славословия уже закончились. Он пробежал глазами текст. Прошлую и позапрошлую ночь Черепаха прочесывал Джокертаун, поднимал людей на сотню футов в воздух и там допрашивал, угрожая бросить их, если не будет доволен их ответами. Когда полиция прошлой ночью попыталась арестовать его, он забросил две их машины на крышу клуба «Шизики» на Четэм-сквер. «ПОРА ОСТАНОВИТЬ ЧЕРЕПАХУ», — призывал в своей колонке редактор «Уорлд телеграм».

— Вы в порядке, док? — спросил Морж.

— Нет, — ответил Тахион и положил газету на место. Все равно он не мог купить ее.

Вход в «Дом смеха» перекрывали полицейские ограждения; на двери висел замок. «ЗАКРЫТО НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК», — гласило объявление. Тахиону совершенно необходимо было выпить, но карманы его роскошного пальто были пусты. Он подумал о Десе и Рэнделле и понял, что не имеет ни малейшего понятия о том, где они живут и как их фамилии.

Такисианин доплелся до «Комнат», устало поднялся по лестнице. Шагнув в темноту своего номера, он почувствовал, что там холодно, как в морозильнике; окно было открыто, и ледяной ветер разгонял застарелый запах мочи, плесени и алкоголя. Неужели он забыл закрыть окно? Тахион в замешательстве сделал шаг вперед, и в этот миг кто-то вышел из-за двери и схватил его.

Это произошло так быстро, что у него совершенно не было времени отреагировать. Рука, перехватившая его поперек горла, казалась стальным прутом, и его вскрик задохнулся, не успев родиться, а его правую руку грубо заломили за спину. Он хрипел, рука у него, казалось, готова была треснуть пополам, а незнакомец уже толкал его к открытому окну, и Тахион мог лишь слабо дергаться в захвате, сила которого намного превосходила его собственную. Он с размаху врезался животом в подоконник, задохнулся окончательно и вдруг кувырком полетел из окна вниз, зажатый в стальных объятиях своего обидчика, прямо на тротуар.

Они резко затормозили в пяти футах от цементной мостовой, так резко, что человек, державший его, охнул.

Tax закрыл глаза за миг до удара и открыл их только тогда, когда они начали вновь плавно набирать высоту. Поверх желтого шара уличного фонаря виднелось кольцо более ярких огней, повисшее в темноте зимнего беззвездного неба.

Рука, перекрывавшая ему дыхание, ослабила хватку ровно настолько, чтобы Тахион мог застонать.

Они обогнули панцирь и мягко опустились на его поверхность. Металл был ледяным, его холод пробирал даже сквозь ткань брюк. Черепаха начал подниматься в ночное небо, и похититель отпустил Тахиона. Тот судорожно глотнул морозного воздуха и, повернувшись, очутился лицом к лицу с мужчиной в черной кожаной куртке на молнии, черных дерюжных брюках и резиновой зеленой маске лягушки.

— Кто… — только и смог выдохнуть он.

— Я — друг Великой и Могучей Черепахи, — довольно бодро сообщил человек в маске.

— ДОКТОР ТАХИОН, ПОЛАГАЮ? — загремели динамики. — Я ВСЕГДА ХОТЕЛ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ВАМИ. Я ЧИТАЛ О ВАС ЕЩЕ РЕБЕНКОМ.

— Сделайте потише, — слабо просипел Tax.

— О, КОНЕЧНО. Так лучше? — Громкость резко уменьшилась. — Здесь так шумно, а из-за этой брони не всегда получается определить, громко или тихо я говорю. Прошу прощения, если мы напугали вас, но мы не могли рисковать получить отказ. Вы нужны нам.

Тахион сидел на месте, дрожащий, потрясенный.

— Чего вы хотите? — спросил он устало.

— Помощи, — объявил Черепаха.

Они все еще поднимались; повсюду вокруг были огни Манхэттена, вдалеке возвышались башни Эмпайр-стэйт-билдинг и Крайслер-билдинг. Ветер был холодный и порывистый; Тахион изо всех сил цеплялся за панцирь.

— Оставьте меня в покое. Я ничем не могу вам помочь. Я никому не могу помочь.

— Черт, да он ревет! — изумился мужчина в лягушачьей маске.

— Вы не понимаете, — продолжал Черепаха. Они поплыли на запад, бесшумно и уверенно. В этом полете было что-то захватывающее дух и зловещее одновременно. — Вы должны помочь. Я пытался сам, но у меня ничего не выходит. Но вы с вашими способностями — дело другое.

Тахиону было слишком жаль себя, он слишком замерз, устал и отчаялся, чтобы отвечать.

— Я хочу выпить, — сказал он.

— Черт подери! — выругался тот, что был в маске. — Дамбо был прав; этот парень просто никчемный алкаш.

— Он не понимает, — возразил Черепаха. — Как только мы все ему объясним, он согласится. Доктор Тахион, мы говорим о вашей подруге Ангеллик.

Таху так сильно хотелось выпить, что внутри у него все скрутилось в узел.

— Она была так добра ко мне, — всхлипнул такисианин, вспомнив нежный аромат атласных простынь и окровавленные следы ног на зеркальных плитках пола. — Но я ничего не могу поделать. Я рассказал полиции все, что знал.

— Трусливая задница, — припечатал тот, что был в лягушачьей маске.

— Когда я был ребенком, я читал о вас в «Комиксах Джетбоя», — продолжал Черепаха. — «Тридцать минут над Бродвеем», помните? Вас считали таким же умным, как Эйнштейн. Может быть, мне удастся спасти вашу подругу Ангеллик, но без ваших способностей у меня ничего не получится.