Дикие лошади. У любой истории есть начало

Торнадо не унес наш дом, но поднял и кинул ветряную мельницу крышей на землю. Наш дом, построенный из спасенных после наводнения бревен, устоял, но был совершенно разбит.

Папа начал материться, как сумасшедший. Он заявил, что жизнь снова его обманула. «Если бы я владел адом и западным Техасом, — заявил он, — я бы продал землю в западном Техасе и стал бы жить в аду».

Папа сказал, что лошади вернутся к тому времени, когда мы их обычно кормим, и был совершенно прав. После того как лошади вернулись, он запряг шестилеток в повозку и поехал в город на телеграф. Он начал переписываться телеграммами с людьми в долине Хондо, потом сказал, что его вряд ли снова будут судить за «навешенное» на него убийство, а, следовательно, можно спокойно вернуться в Нью-Мексико и снова начать жизнь на ранчо Кейси, которое он все эти годы сдавал арендаторам.

Наши курицы исчезли вместе с торнадо, но большая часть павлинов остались живы. Кроме этого у нас было шесть пар лошадей, несколько коров, а также мамино приданое, среди которого был стол из орехового дерева, в свое время спасенный от потопа в землянке. Мы запрягли две повозки. Папа вместе с мамой и Хелен ехали в одной из них, Апачи и Лупе — во второй. Бастер и я ехали на лошадях. Двух оставшихся лошадей со скотом мы привязали к повозкам.

На выезде из ворот я оглянулась и посмотрела на ранчо. Дом практически развалился, мельница уткнулась крышей в землю, на всей территории валялись обломки деревьев и ветки. Папа часто говорил, что переселенцы с востока не «тянут» и не в состоянии выжить в западном Техасе, но вот теперь и мы сами уезжали из этих мест. Иногда ум и смекалка не имели никакого значения. Все решали карты, которые тебе сдали.

Жизнь в западном Техасе не была простой, но я никакой другой не знала, и мне здесь нравилось. Мама, как обычно, говорила о том, что надо смиренно принять волю Господа. Бог сохранил наши жизни, но разрушил дом. А я не понимала, за что Бог решил отнять у нас дом — в качестве наказания за наши грехи или платы за то, что оставил в живых. Может быть, Бог просто решил дать нам пинок под зад с добрыми напутственными словами: «Пора двигаться дальше».

II. Волшебная лестница

Лили Кейси в возрасте тринадцати лет в католической школе сестер Лоретто

Через три дня мы прибыли на ранчо Кейси, которое папа с его неуемной любовью к фонетическому лаконизму тут же окрестил «KC Ranch». Наше ранчо располагалось в середине долины Хондо к югу от Кэптэн маунтинз (Capitan Mountains). Все кругом было таким зеленым, что я сперва не поверила своим глазам. Ранчо скорее напоминало ферму, на полях которой росли разного вида ковыли, трава альфа, длинные ряды плантаций помидоров, рощи персиковых и ореха-пекана, которые сотни лет назад посадили испанцы. Стволы деревьев ореха-пекана были такими огромными, что, даже взявшись за руки с Хелен и Бастером, мы не смогли их обнять.

Дом из необожженного кирпича и камня папа купил у француза, который его и построил. В доме было две комнаты: для детей и взрослых, во дворе стоял сарай, где поселилась Лупе, а Апачи застолбил себе место в одном из амбаров со стойлами. Я даже и представить себе не могла, что мы будем жить в такой неописуемой роскоши. Стены дома были толщиной около сорока сантиметров. «Вот такому дому никакое торнадо не страшно», — заверил нас папа.

Когда на следующий после прибытия день мы распаковывали вещи, папа громким голосом позвал нас всех на улицу. Я никогда в жизни не слышала, чтобы он находился в таком возбуждении, как тогда. Мы выбежали на улицу к стоящему во дворе папе, который показал пальцем на небо. Над линией горизонта в небе висел перевернутый город. Мы видели перевернутые сверху вниз улицы с одноэтажными магазинами, перевернутую церковь, перевернутых, привязанных к столбам лошадей и перевернутых людей, расхаживающих по улицам.

Никто из нас не понимал, что это такое, а Лупе осенила себя крестным знамением. Папа объяснил, что это не чудо, а мираж города Тинни, расположенного около девяти километров от нас. Я не очень поняла разницу между чудом и миражом, который был огромным и занимал значительную часть неба. Я не могла оторвать глаз от перевернутых людей, которые безмолвно ходили по перевернутым улицам.

Мы долго стояли и смотрели на мираж, который через некоторое время поблек и исчез. В принципе, я раньше уже видела миражи — отражения синего неба на земле, которые были похожи на лужи воды, непонятным образом возникшие на сухой земле в самый знойный день. Папа объяснил, что то были миражи на поверхности земли, и то, что казалось водой, было на самом деле отражением неба. А вот то, что мы только что наблюдали, возникало только тогда, когда воздух у поверхности земли оказывался холоднее, чем воздух более высоких слоев атмосферы.