Дикие нравы

Жано несмотря на молодость отлично разбирался в политике и точно знал, что проклятые угнетатели, поработившие его страну, на самом деле вовсе не настоящие воины, что они слабы и мягки сердцем, легко идут на любые уступки, чтобы избежать крови. Старики из его племени рассказывали, что раньше белые были совсем другими. Они были точно выкованы из стали. И никому никогда не пришло бы в голову попытаться поднять руку на белого человека, так как расплата в этом случае была неминуемой и жестокой. За жизнь одного белого, своими жизнями неминуемо заплатили бы не меньше сотни чернокожих, а то и всю деревню безжалостно истребили бы прибывшие мстители. Однако те времена давно канули в Лету, сыновья и внуки белых воинов, выкованных из железа, растратили силу и твердость своих предков, превратившись в изнеженных трусов, боящихся крови. Теперь, захватив одного из их офицеров, нкуды вполне могли диктовать остальным свои условия, и Жано был абсолютно уверен, что любые их требования будут немедленно выполнены. Открывая нкудам выход на международный уровень, добавляя популярности у черных жителей страны и еще больше пугая оставшихся здесь по недоразумению белых. И все благодаря его, лейтенанта Жано, уму, ловкости и удачливости. Это ли не повод для отличия? Это ли не причина для радости? На душе лейтенанта, возвращавшегося к беспомощно замершей машине ООНовцев, было легко и солнечно. Жизнь впереди обещала только приятные события, награды и почет. Вот только жизни этой оставалось всего несколько часов, правда, Жано в тот момент, конечно, об этом не знал. Так бывает, любой, даже самый хитрый и удачливый, самый умный и сильный человек, тем не менее, смертен, причем смерть к нему может прийти в любой момент, никому не дано обмануть отмерянную ему судьбу, никому не дано заглянуть в собственное будущее дальше летящего мимо мгновения. Возможно, это и к лучшему, иначе слишком страшно было бы жить в этом изменчивом и непостоянном мире.

— Выходит, эти самые нкуды тебя взяли в заложники, чтобы с твоей помощью добиться ухода из страны чужих горнорудных компаний? — Максим удивленно качнул головой, будто сомневаясь в достоверности только что ему рассказанного.

— Да, примерно так, — невесело усмехнулся Андрей.

— Но ведь это абсурд! — не сдержался Макс. — Это надо быть полным идиотом, чтобы всерьез рассчитывать, что ради жизни какого-то несчастного наблюдателя, да еще к тому же русского, транснациональные корпорации согласятся терпеть миллиардные убытки!

— Согласен, — вновь улыбнулся Андрей, хитро глянув на собеседника.

— Так что же ты мне тогда паришь? Хочешь убедить, что здесь партизанят умственно отсталые придурки?

— Да нет, дорогой, — развел руками Андрей. — Это ты как-то слишком упрощенно себе все представляешь… Это же Африка, здесь законы обычной логики не действуют. Африканцы немножко по-другому устроены. Они больше на эмоциях и внешних эффектах живут, чем на логичном расчете. Ну, примерно, как у нас бабы, тоже ведь никакой логики вроде бы в их действиях нет, а порой нами умными и сильными мужиками крутят, как хотят. Так и тут…

— Ну и сравнения у тебя… Взял черножопых бабами обозвал…

— Бабами… — мечтательно повторил наблюдатель, прикрывая глаза. — Ты вслушайся как звучит. Эх! Знаешь, как человек говорить научился? Нет? Это еще в обезьяньи времена было. Сидели на дереве три бабуина, и вот один из них и говорит: «БА!». Другой подхватывает: «БУ!». А третий заканчивает: «БЫ!». БАБУ БЫ! Вот так речь и появилась. А черножопыми ты местных товарищей зря зовешь: во-первых, такое наименование можно принять за проявление расизма, а расизм это плохо, во-вторых, может возникнуть, мягко говоря, непонимание, так как наши соотечественники вкладывают в это слово несколько иное значение. Так что зови уж лучше их, как наши в миссии «очень черными».

— Ага, больше всего на свете ненавижу две вещи: расизм и негров! Ты от темы-то не уходи, как это все связано с твоим захватом, не понимаю.

— Да просто все на самом деле… Вот если подумать, что для любой бабы самое главное…

— Достал со своими бабами! Вот послал бог озабоченного сокамерника, я уже ночью спать боюсь, мало ли чего тебе в голову придет?!

— Ой, не злись, противный, — нежно пропел Андрей. — Ладно, не нравятся тебе бабы, обойдемся. Поставим вопрос по-другому: что самое главное в жизни для типичного африканца?

— Ну не знаю… — задумался Максим. — Наверное, деньги, дом…

— Ага, еще про семейные ценности вспомни! — издевательски хохотнул Андрей. — Ни хрена подобного! Самое главное для типичного африканца, как и для любой бабы, кстати, это популярность! Популярность! Не надо делать таких бараньих глаз, сейчас поясню. В это понятие входит что? Известность, раз! Заметность, два! Привлекательность, три! Короче, чтобы шел ты по улице, а тебе вслед шептали восторженно, смотри, кто пошел, это же тот самый, ну и так далее. Врубаешься? Понты дороже денег, плевать что там и как у тебя на самом деле, но внешне все должно быть круто! Это основной принцип типичного африканского характера.

— Пусть так, и что из этого следует?