Дикие сердцем

— Вы собираетесь отремонтировать крышу? Как любезно с вашей стороны! — Меня удивляла скорость, с какой весть о моем решении остаться распространилась по деревне.

— Дело не в любезности. Мастер Гай — мой босс. — Дасти с досадой сплюнул в кусты. Если мастер Гай скажет: «Прыгай с обрыва», я буду обязан подчиниться. — Глаза Дасти загорелись. — Как будто я и так не надрываюсь с утра до вечера! Мастер Гай приказал дать объявление в газете: на мельнице срочно нужен помощник. Джордж не будет больше работать по вечерам. — Дасти снова сплюнул. — Мастер Гай решил, что парню нужно образование. Вы видали такое? — Дасти откашлялся и сказал с презрением: — Я никогда не получал никакого образования.

— Я сожалею, что вам приходится выполнять дополнительную работу из-за меня. — Мои сожаления не были искренними, но я полагала, что должна приложить усилия, чтобы наладить с Дасти дружеские отношения.

— Ремонт камышовой кровли — не самое легкое занятие, — ныл Дасти.

Я попыталась изобразить сочувствие.

— Одну минуту, — сказала я, когда Дасти сдвинул кепку на затылок и развернулся, чтобы уйти. — Вы сказали, что нуждаетесь в помощнике на мельнице. Почему бы мне не попробовать? Думаю, что я не слабее Джорджа.

Дасти развернулся и посмотрел на меня с сомнением.

— Вы — помощник? Вы не доживете до конца рабочего дня. — Дасти тряхнул головой. Облако мучной пыли поднялось над ним. — Хотя, думаю, что даже вы сможете наблюдать за механизмами. Кроме того, у вас есть пара ног. — Дасти уставился на мои ноги с ехидной улыбкой. — Какого черта вам все это нужно?

— Мне нужны деньги.

— Только не рассказывайте, что такая красавица не может найти денег. Не верю! — Дасти снова улыбнулся, обнажив розовые десны и несколько желтых зубов, которые сиротливо торчали в разные стороны.

— Я действительно нуждаюсь в деньгах.

— В деньгах? Сколько вам нужно? — Дасти хитро прищурился.

— Сколько вы собирались платить, давая объявление?

— Я еще не решил.

Я не поверила ему.

— Что, если два фунта в час?

Дасти скорчился от смеха.

— Один фунт.

— Один фунт и пятьдесят центов.

— Идет. По рукам!

Дасти не мог сдержать довольную улыбку, и я поняла, что продала свой труд слишком дешево. Но, в любом случае, это была работа. После того как Дасти ушел, я с удивлением обнаружила, что все мои тревоги испарились. С восьми утра вторника (я попросила выходной в понедельник, чтобы успеть купить спецодежду) я стану совершенно другим человеком. Перед глазами возникали образы женщин в ниспадающих одеждах, которые размалывали зерно жерновами. Мельница являлась центром деревенской жизни с момента зарождения сельского хозяйства вплоть до наших времен. В песнях и притчах мельник всегда изображался как лживый и нелюдимый мизантроп. Старая поговорка гласила: платок на шее у мельника каждый день обвивается вокруг горла вора. Дасти, казалось, полностью подходил под традиционное описание.

Я чувствовала, что вот-вот окунусь в самую гущу деревенской жизни. С нетерпением я ждала момента, когда смогу испытать пусть примитивное, но зато с налетом романтики удовольствие от того, что работаю помощником на мельнице. К тому же я буду наслаждаться пасторальной идиллией с раннего утра до позднего вечера, до тех пор, пока не наступит время сна.

Глава 18

— Честно говоря, Фредди, боюсь, что жизнь в Заброшенном Коттедже плохо повлияла на твой рассудок, — сказала Прим, она вместе со мной чистила деревянную хижину, которая стала местом заточения Макавити.

Сегодня был понедельник — последний день моего беззаботного существования. Уже завтра мне предстояло начать работать.

— Дасти вредный старик, — продолжала Прим. — Ты надорвешься, работая на него. Кроме того, ты все еще кашляешь. Не думаю, что Эдвард одобрит твой поступок, скорее всего он запретит тебе работать.

— Послушай! — я театрально вскинула руку. — Работа на мельнице станет первым шагом на пути к независимости. А ты пытаешься запугать меня рассказами о зловредном старикане. Я безмерно уважаю Эдварда, но он не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.

— Ты права. Прости, пожалуйста. Я бываю слишком властной. Не обращай внимания, — выражение раскаяния ненадолго задержалось на лице Прим, Спустя секунду ее взгляд приобрел привычную остроту. — Но ради бога, не позволяй старому хрычу обманывать себя. И помни: всегда сгибай колени и держи спину прямо, когда будешь поднимать что-то тяжелое. — Прим заметила мою улыбку и, не удержавшись, рассмеялась. — Знаю, мне следует найти занятие, когда тирания является достоинством. Может, стать, например, старшей надзирательницей в тюрьме или сержантом в армии. Работа в комитете при церкви — не мой масштаб. Ты только представь, как я буду выглядеть с моими бедрами в униформе…

— Ты совсем не тиран. Наоборот, невероятно добра и бескорыстна. Как бы я справилась со всем этим без тебя?