Дикий

Только угроз Милане и не хватало!

Она стиснула зубы и прошипела:

– Я Вам не девочка! И не смейте меня так больше называть!

Его дыхание обжигало щеки, сбивало с мысли.

Но она собиралась идти до конца.

– Не советую повышать на меня голос…

– Да знаете куда Вы можете идти с Вашими советами! – вспылила Милана и, чувствуя, как ей не хватает воздуха, пространства, снова толкнула его в грудь.

И снова.

Если первые толчки больше напоминали назойливые укусы мух, то с каждым разом они становились сильнее. Но от их воздействия страдала лишь одна Милана. Валгар никак не реагировал на них, даже не пошевелился. Лишь губы предупреждающе сжал.

Милана находилась в таком состоянии, что в какой-то момент перестала что-либо понимать. Если раньше в её жизни существовало два цвета – черный и белый, то сейчас всё окрасилось в черный. Беспросветность. Безнадежность.

Валгар зарычал, посылая импульс волчице.

Блок.

Снова импульс.

И снова блок.

Он впервые не мог воздействовать на кого-либо! Даже берсерки порой мерялись силой.

А тут девчонка.

Злость, смешанная с недоумением и восхищением захлестнула Ярослава. Не обращая внимание на зарождающую истерику Меняющей, порывисто втянул её запах и едва не застонал вслух от удовольствия.

Бесподобна.

Его.

– Прекрати.

Он даже не повысил голос. Привыкший, что все беспрекословно слушаются, Яр не мог и мысли допустить, что когда-то его не послушает девчонка.

Не тут-то было. В Милу, словно бес вселился. Весь негатив, вся ярость, что она подавляла годами, выплеснулись в один порыв, гасить который она не собиралась. Продолжала отталкивать Дикого, не замечая, как темнеет янтарь его глаз, становясь едва ли ни черным.

– Отпустите меня! – прошипела в ответ Милана и снова ударила мужчину, на этот раз по плечу.

– У тебя истерика.

– Да! Истерика! – Милана не стала отрицать. – И поэтому я хочу, чтобы все оставили меня в покое! Понятно? Неужели я так много прошу?! Просто покоя! Тишины! И чтобы, черт побери, меня никто не использовал! Ай!..

Яр действовал быстро. Милана даже не успела ничего понять, и тем более, предпринять.

Он оказался перед ней на коленях. Один рывок и послышался треск рвущейся ткани. Юбка оказалась бесповоротно испорчена. Следующий рывок и колени девушки разведены в стороны. Более того, закинуты на подлокотники.

Милана оказалась полностью раскрыта для жадного едва ли не сумасшедшего взгляда Дикого. Её плоть прикрывали лишь трусики. Глаза девушки округлились до невероятного размера, дыхание в груди перехватило – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Если минуту назад она думала, её жизнь окончательно рухнула, и не может быть ничего хуже, сейчас осознала – может.

Ни возразить, ни воспротивиться не успела.

Словно снова оказавшись под гипнозом, она видела, как Валгар поднимает руку. Как направляет её к ней между ног. Как дотрагивается до тонкой ткани, служившей последней преградой.

– Не смейте, – прохрипела Милана и, очнувшись от короткого замешательства, попыталась скинуть ноги с подлокотников.

– Меняющая, ты слишком часто мне говоришь «не смей». Плохая привычка.

Несколько движений, и её ноги снова вернули на место. Кровь прильнула к щекам Милы. Девушка понимала, что ей необходимо сопротивляться дальше, но натолкнувшись на предостерегающий взгляд Ярослава, в котором бушевали неконтролируемые стихии, притихла. Как зачарованная, смотрела на темноволосую голову, склоненную набок.

Его надо остановить… надо остановить… остановить…

Слова протеста застряли в горле. Вытолкать их из себя не было сил. Милана, точно знала, никакого ментального воздействия на неё не происходит, голова и мысли оставались трезвыми, туман отсутствовал. Лишь сердце билось, как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди в любую секунду. Адреналин в крови зашкаливал.

И всё же… почему она не остановила его? Не закричала, когда Валгар, удобнее устроившись на коленях на полу, начал приближать голову к её раскинутым ногам. Чтобы она не думала брыкаться – зафиксировал руки на её лодыжках. Вроде бы некрепко. Только впечатление было обманчивым.

– Не хочешь ты беседовать, Меняющая Облик, ох, не хочешь.

Что несли его слова с собой?

Упрек?

Мурлыкание?

Предупреждение?

Милана так и не разобрала. Лишь негромко пискнула, когда горячий язык коснулся её лона.

Жарко. Невыносимо. Приятно.

Она знала – надо эту чертову голову оттолкнуть. Не позволить с собой творить бесчинство. Тело решило иначе. Выгнулось. Откликнулось. Увлажнилось.

Валгар знал своё дело. Где надавить. Где лизнуть. Где пососать.

Прошло всего ничего, а Милана уже металась на кресле, позабыв обо всем на свете. О том, что её мир рушился. Что она стала разменной монетой. Что ей теперь предстоит жить с незнакомым, но таким соблазнительным мужчиной, продавшим душу дьяволу. Иначе не скажешь. Откуда у него такая власть над её телом? Почему она вся пылает, стоит только прикоснуться к ней, вместо того, чтобы выпустить когти с клыками и вспороть его кожу? Почему ей нравится то, что он с ней делает? Его язык. Его губы. Его…