— Теперь следующие исследователи, особенно аграфы, тебе будут пытаться провести ментоскопирование, пока ты в медкапсуле спать будешь, или вирусов в твои гаджеты подкинуть. Твоя сеть с этим сама справится.
— Откуда знаете? Пытались?
— Пытались, — спокойно согласился сполот. — Это одна из причин, почему тебя в живых оставили. Ну и, в принципе, все, свободен. Десять тысяч тебе переведут.
— Стой, следующие аграфы будут?
— Да, они через десять минут пристыкуются.
— Не надо денег, выручай давай, обязан буду.
— Так что нужно-то?
— Букет, хотя бы цветка три, но лучше больше, и обязательно нечетное число. И, если возможно, без шипов.
Сполот медленно улыбнулся, погрозил мне пальцем.
— Ой, смотри.
— Сделаешь? — с надеждой спросил я.
— Попробую, а без шипов-то для чего?
— Ну, так мне этим букетом по морде бить будут.
Сполот опять зашелся своим смехом. Минут через пять только остановился.
Еще через пять минут занесли вполне себе солидный красно-белый букет из каких-то красивых и нежных цветов, явно выращенных, не полевых, и красиво упакованных в подарочный пластик.
— Должен будешь, — сказал Сполот, провожая меня по коридору. Вот и освещение из неоткуда сменилось освещением панелями.
Глава 20
Меня встречали аграфы с надменными лицами, и среди них была Остроухая.
— Красивые цветы самой красивой девушке, которую когда-либо видел, — и я протянул букет Остроухой.
На автомате она его взяла. Зря я надеялся на букет в лицо. Профессиональный хук точно в челюсть. Можно было увернуться, но это только усугубит. И вообще почему, а главное, в чем я виноватый? Хотя, наверное, виноват маленько.
— Я тебе все равно что-нибудь оторву, — сказала она, резко разворачиваясь и почти убежала по коридору, держа букет на отлете. Но как только свернула, я на секунду заметил, что она нежно подняла букет к лицу и скрылась за поворотом.
— Пройдемте, — сказал один из аграфов.
— Ну, пройдемте, — сказал я, ощупывая онемевшую губу, что-то часто я стал по лицу получать. Меня сразу повели в медкапсулу и без разговоров уложили туда.
Вот закрылась крышка. Если у сполотов меня просто вырубило, то тут сквозь сон сообщения приходили.
Блокирована вирусная угроза. Блокировано ментоскопирование, блокировано ментоскопирование. И так раз десять, упорные. Встать да накостылять, что ли, так еще сильнее задумаются, как так я смог, еще исследования добавят. Лучше валенком прикинусь.
Вот наконец-то открылась медкапсула. Я даже устал, хотя после капсулы как огурец обычно себя ощущаешь. А еще и химия из организма не вывелась до конца, или, наоборот, только закачали.
— Вы себя нормально чувствуете?
— Нет, по-моему, много алкоголя в крови.
— Это нормальное состояние после капсулы этого типа.
Какое нормальное, явно рассчитываете, что под химией вам лишнего скажу.
Хотя вроде быстро выветривается, но показывать я это, конечно, не буду. Но и устрою вам.
Зашел в кабинет, там сидела Остроухая, деда и пара незнакомых аграфов. Все были в белых халатах.
— Здравствуйте.
Я, изображая обдолбанного, уставился на Остроухую. Один из незнакомых аграфов спросил:
— Вы Дикий с Гео?
— Твои глаза, как два глубоких озера, затягивают меня в свою глубину.
Аграфка сразу начала розоветь, незнакомый аграф запнулся, посмотрел на деду и задал мне вопрос:
— Послушайте, когда вы увидали зеркальную сферу, расскажите, что было дальше.
Я, не слушая его, продолжал:
— Сфера ничто по сравнению с губами. Губы, что кораллы, зубы жемчужины…
— Послушайте.
— Кожа бархат…
— Все, уберите его, очистите от химии, — это уже деда не выдержал.
Меня снова отвели в медкапсулу, очистили кровь от наркотиков. То-то же…
Я снова предстал перед очами комиссии.
— Давайте рассказывайте, как открылся стазис, — это уже деда начал задавать вопросы. Может ведь по-нормальному.
— Не знаю. Вот шар, я его потрогать хотел, очень холодный, побоялся ладони примерзнут. Попробовал резать — бесполезно. Я даже стрельнул в него, но ему все нипочем, — рассказал я им подробности. Хотя, думаю, это они и так знают. — А потом он сначала начал истончаться, как мыльный пузырь, стенки сначала стали прозрачными, потом радужная пленка с нежным «чмок» лопнула.
— Вы больше ничем не светили, не кололи, руками не трогали?
— Руками точно не трогал, светил фонариком стандартным, кидал камушком.
В общем, часа три меня гоняли по вопросу, как я открыл стазис. Потом перешли к другим вопросам:
— Как поднялся наверх?
— Встал в центр плиты, и она подняла меня на землю.
— Как догадался, что нужно встать в центр?
— Так больше ничего и не было. Я все обошел до этого уже. Не знаю, было очевидным встать в центр круга.
Такими вопросами меня мучили долго, я уже спать хотел. И я вяло, уже односложно отвечал, иногда невпопад.
— Деда, можно я попробую?
— Да, пробуй.
— Оставьте нас минут на двадцать.
Деда пристально посмотрел на внучку.
— Что? Я с ним наедине целый месяц провела, не бойся, ничего он мне не сделает.