Дикий барин в домашних условиях (сборник)

Так вот, боярышня (либеральная, надо полагать, иудейка – по фамилии сужу) ругала нашего равноапостольного любимца Владимира Святославича Рюрика. Говорила о нём ужасные слова. Вспомнила и изнасилования, и братоубийство, и ещё бог знает что. Вот, говорит иудейка, кому вы поклоняетесь!

И сразу, без перехода: вот на кого вы собираетесь тратить деньги, собранные из ваших-наших налогов! Этот оборот лучше фамилии Розенфельд выдаёт человека мыслящего.

Передал штурвал «Волги» сыну своему, Вавилонию Джоновичу. Сам стал двумя руками звонить на радио. Сначала спросил, не получили ли мою последнюю посылку? А потом задал вопрос боярышне: какой у неё любимый герой в сериале «Игра престолов»? Попросил не врать только.

И, не дожидаясь обрыва связи, посоветовал ей ревизовать для начала своих библейских героев на предмет кровосмешения, братоубийства и подловрания.

Крошка Вавилоний хищно крутил штурвал моего раритета, мы мчались в город, ибо были голодны, а я всё наяривал в трубку слова, в которых тьма озарялась тяжёлым золотом молний.

Совсем обалдели.

Фульгенций

Что такое монастырский перепляс?

Иллюстрация.

Звонок от товарища. Как всегда, злобные крики, хриплый смех, вой и сплетни.

Внезапно, отдышавшись от воя, товарищ спрашивает:

– Как там твой медиевист?

Это он про сына старшего спрашивает.

– Отлично! – отвечаю. – Как твоя философ? – Я ведь ехидный. Отдать девушку на философский факультет – это же как в омут бросить.

И вмастил своим вопросом, ох вмастил… Товарищ пошуршал (бумажку разворачивал, думаю) и сочно, весомо произнёс:

– Не жалуемся. Тема у неё интереснейшая. Эвгемеризм Фульгенция…

Я по-крокодильи прикрыл веки, помолчал.

– Господи, как же это интересно, – с интонацией не справился. – Ты в баню приедешь? – Кашлянул. – Приедешь?..

И руку разжал, свободную от телефона.

А на ладони – следы от ногтей.

Папанин и Курчатов

Советский полярник и дважды Герой Советского Союза Иван Дмитриевич Папанин в 1920 году работал комендантом Крымской ЧК. И следователем ещё в той же ЧК работал.

Работа в Крымской ЧК в 1920 году была не очень простой, скорее даже очень напряжённой. Не все врангелевцы успели эвакуироваться в Турцию.

И вот к следователю Папанину привели очередного подозреваемого врангелевца. Молодого ещё, лет восемнадцати. А Папанин Иван Дмитриевич уже подписал сегодня довольно много дел на окончательный расстрел, уже как-то был утомлён. Посмотрел на восемнадцатилетнего подозреваемого врангелевца, возьми да и отпусти его:

– Учишься где? На физика? Учись хорошо, пригодишься!

Так, собственно, и познакомились будущий дважды Герой Советского Союза Иван Дмитриевич Папанин и грядущий трижды Герой Социалистического труда Игорь Васильевич Курчатов.

Наверняка это легенда. Наверняка неправда. Просто в 1920 году, в ноябре, Папанин и Курчатов пребывали в одном городе. Один – следователь ЧК, второй только поступил на физмат Таврического университета.

Я о другом. Когда я совсем недавно рассказал эту историю, что-то там иллюстрируя, из поседевшего за время моей речи зала раздался единственный вопрос:

– А кто эти люди?..

Старость наступает тогда, когда твой мир и мир остальных людей пересекаются только на уровне разговорника для туристов.

Королевская семья

Чем меня утешает в потоке страданий бытовой жизни британская королевская семья?

Тем, что она дешевая в содержании. 61 пенс в год с носа каждого подданного – и вот, на тебе: кино и Виндзоры нон-стоп. За стоимость пачки молока тебя развлекут на высоком культурном уровне.

То есть не просто дешевая в содержании, а ещё и интересная семья. Плюс доход от неё какой-никакой, а падает в общественную копилку.

Если у меня спросят, чем бы я хотел заниматься на пенсии, кого бы я хотел, например, разводить, я отвечу строго и искренне: я бы разводил королевские дома и заселял ими пустующие земли.

Как только заведётся на пустоши какой королёк с семейством – пустошь преображается в мгновение. Туристы, сувениры, фотокарточки по пятьсот рублей с автографом. А там и сериал, понятно.

А если к разведению монархов средней удойности присоединить селекцию градообразующих маньяков, то закат моих дней видится мне пышным.

Афанасий Степанович

Вокруг моего горного островного домика растут сосны. В соснах живут попугаи. Соснотовидные попугаи. Или сосёночные. Их до ужаса много во всём: в количестве, в криках, в темпераменте и всяких шкурках и огрызках, которые они мечут. Представить себе, что у тебя над головой живет табор крошечных цыган, может каждый.

Как и полагается при соседстве высокоразвитых цивилизаций, мы переняли у попугаев многое. В первую очередь, привычку орать друг на друга, широко распахнув глаза.

Среди моих соснотовидных (сосёночных) попугаев выделяется Афанасий Степанович. У него одна нога. Каждый, близко знакомый с Афанасием Степановичем, убеждён, что вторую ногу Афанасий Степанович отгрыз себе сам. Может, на спор. Может, просто так.

Такой он вот человек – попугай. Ко мне относится хорошо.