Дикий опер

– Зина, при попытке выяснить, кто из горничных работал на третьем этаже и должен был в тот день доставлять заказы, я услышал уже три имени: Таня, Зина, Майя. У вас что, сезонный переполох? Три горничных ночью на этаж – не много ли?

Зина замялась. Ей очень не хотелось говорить то, что потом вызовет к ней антипатию у коллектива.

– Видите ли… Вообще, работать должна была я. Я и работала. Когда же в гостинице бум и вероятен большой доход, некоторые горничные остаются, чтобы подзаработать. И в ночь остались Майя и Таня. Кажется, была еще одна, но я не помню точно кто.

Оказывается, чем пьянее гости и чем их больше, тем выше заработок обслуги. За бурную ночь переполненного этажа можно заработать несколько тысяч.

– Значит, – насел Антон, – ни Майя, ни Таня никого не подменяли и работали по собственной инициативе?

Да, ответила она. Администрация это знает, но кто из руководителей будет противиться тому, что заказы исполняются в срок? Единственная, кто оказался в убытке, это горничная, дежурящая в эту ночь. Это, как правило, новенькая, которая не может воспротивиться давлению горничных-старожилок.

Окончательно убедившись, что Зина сказала все и теперь для большего правдоподобия и демонстрации сотрудничества начинает рассказ по второму кругу, Копаев поднял со стола папку и попрощался. Посоветовал Коле его не провожать и запереть дверь после.

В одноместном триста восьмом номере гостиницы с двадцать второго сентября, то есть за два дня до убийства Резуна, был зарегистрирован некто Арташевский Герман Яковлевич. Он покинул гостиницу утром двадцать четвертого, через четыре часа после обнаружения трупа губернатора Мирнской области. Исходя из описаний лиц, имеющих возможность что-то о нем вспомнить, Арташевский «был во всем светлом». Светлые брюки, джемпер, рубашка, туфли. И сам был светлым: русоволосым, с бесцветными глазами. Разговаривал тихо, ходил медленно, в контакты с персоналом не вступал.

Вот так и «снимают» с себя все особые приметы, подумалось Копаеву. Завтра этот человек переоденется во все черное, то есть в то, во что привык по своему обыкновению одеваться, заговорит своим нормальным голосом и начнет в гостиницах выставлять рекламации персоналу. Его, с такими новыми свойствами, не узнают даже здесь, в «Потсдаме».

Антон разговаривал с работниками гостиницы, и в каждом их новом ответе слышал: «До чего же ты всем здесь уже надоел…»

Переодевшись и приняв душ, Антон почувствовал себя лучше. Разобравшись с карманами лежащего в пакете пиджака, в котором осматривал мусорную шахту, он вынул из него мятый бланк квитанции. Такие заказываются в типографиях руководством гостиниц для выставления счетов клиентам.

Он прошел к столу, разгладил лист и сел.

«23.09.2013 г. – 25.09.2013 г. 3 х $ 420 = $ 1260». Это понятно. Три дня в номере люкс обошлись члену Совета Федерации Резуну в одну тысячу двести шестьдесят долларов США.

«Заказ в номер». Далее идет перечисление всего, что успел слопать до прибытия Дутова с его братвой Колмацкий, с выведением последней, итоговой суммы: «…$ 140». Чего и говорить, позавтракал Филя неплохо.

Словом, с этим тоже все понятно. Но вот что такое: «3792 – 332525 – 4 х 7,5 = 30»? С математикой у Антона было все в порядке с самой школы. Даже без применения калькулятора или логарифмической линейки было ясно, что ответом на это математическое предложение будет не «тридцать». Пусть обсчитали, пусть насчитали лишку, пусть. В гостиницах это случается. Гораздо реже бывает, когда не «натянут». Но таких математических выкладок с явными происками издевательств Копаеву видеть еще не приходилось.

К четырем часам, нарисовав на листе бумаги около двух десятков чертей и кубических форм, он встал и дошел до настенной полки.

На этот раз долго искать истину не пришлось. Она была даже ближе, чем рядом. «3792» – это код Мирнска. «332525» – это, как следовало теперь догадаться, один из абонентов этого города с покинувшим его губернатором. «4» – это количество минут, потребовавшееся Резуну для разговора, а «тридцать» – это сумма в рублях, которую должен был заплатить будущий труп гостинице за пользование ее междугородней телефонной связью.

Копаев расстегнул на папке замок, уложил в нее квитанцию и снова улегся на сдвинутые стулья. В половине восьмого он распахнет настежь окно, проберется в душ и вынет из сумки свежий костюм с рубашкой.

Но это будет утром, а до того момента, как его снова примет еще не просохшая за ночь душевая, на его столе прозвонит телефонный звонок.

Глава 5

Из рапорта начальника УФСБ по Южному федеральному округу Директору ФСБ РФ:

Секретно. Экземпляр единственный.