Дикий (СИ)

–Не совсем же рукожоп, так-то неплохо получается первая строчка, – сказал я, снова делая шаг вперёд и нанося удар сверху по диагонали. Сэнсэй делает шаг вперёд, блокирует мой клинок, я не успеваю сделать шаг назад, как он делает ещё шаг вперёд, заходя сбоку от меня. Наши клинки ещё сцеплены, он левой рукой хватает меня за предплечье, и так как он сбоку, легко своим мечом, как рычагом, выбивает мой меч из рук.

–Вот и дари одну строчку, раз не рукожоп.

–Нет, ну серьёзно? Я чувствую, что где-то ошибаюсь, не пойму где, – подбирая свой меч, спросил я. Сэнсэй тут же кинулся в атаку, только не рубил, а пытался уколоть, чуть парируя его клинок, я отступил.

–И не поймёшь.

Я попытался контратаковать, провалился в пустоту, получив обидный пинок под зад.

–Ты вот с каким настроем делаешь вещь? Ты хочешь, чтобы твоя Вислоухая, надев твою вещь, хотела пинать и швырять кого-нибудь? – продолжил Сэнсэй.

–А ведь и точно, замер я от догадки. Как только думал о том, как я её встретил, так…

Получив полбу клинком плашмя, я сел на пятую точку, зажимая лоб рукой.

–Ну-ка, в стойку. А то расчувствовался тут.

Дальше тренировка прошла в обычном режиме. Сэнсэй заставлял правильно ходить, не бегать и прыгать, а именно ходить. Оружие было тупое. Поэтому я утром встал, выспавшись. Иначе орал бы полночи от ран.

На утренней пробежке ко мне уже без намёков подбежали две девчонки и пригласили вечером в ресторан. Пришлось отказаться. Почему неделю назад я не был им так интересен? А может Остроухая их наняла, проверяет? Да не, ещё на земле заметил, как только женился, так чуть не уволокли.

Залетев в Ангар, сходу засел за письмена, даже не завтракал. Вспоминая первую встречу, как Остроухая падала на подбитом боте, а потом, испуганной ланью лежала на земле. Я написал первую строчку…

«Я помню чудное мгновенье…»

Потом как шли в гору и переплывали реку:

«Передо мной явилась ты…»

Вспомнив, с грустью как она попрощалась со мной, когда за ней приехал Деда:

«Как мимолётное виденье…»

Вспоминая, как увидел её за столом на станции, потом у неё на корабле:

«Как гений чистой красоты…»

А вот дальше дело застопорилось. Нужно было ещё написать строчку, но никак слово не могло с меня вылететь. Вроде, простое, но не могу произнести даже, не то стрёмно, не то ещё что. Может написать, «я скучаю по тебе, Остроухая». Но эта строчка не получится, я уже понял, что надпись на древнем может отображать только то, что чувствуешь. Ну а что… Нужно набраться смелости и признаться себе. Да, я люблю её. И строчка сама практически появилась, без моей помощи:

«Я люблю тебя, Остроухая!..»

Всё! Рисунок получился, не побоюсь этого слова, прекрасным. Поле, поделённое на четыре квадрата с разной заштриховкой, внутри которых вился тончайший узор, который как бы расцветал в глубину, раскрываясь всё новыми и новыми подробностями. А главное, глядя на узор, такая гамма чувств и воспоминаний…

Теперь единственная проблема, что это черновик. Просто четырёхугольная золотая пластинка. На кольцо такую надпись точно не перенесёшь. Просто не видно всего текста будет сразу. Да и не получится у меня сделать такое на конвейере, это штучный экземпляр. Глядя на пластинку, я точно понял, что дальше с ним делать. Задал программу дрону, чтобы он вырезал солнышко с короной из этой пластинки. Чтобы надпись уместилась вся в кругляшке солнечного диска, а солнечная корона была уже с пустого металла. И корону сделал объёмную. Три раза перепроверил программу. Ведь если что-то запорю, то пойду лоб об стенку разобью. Вырезал, получилось классно. Только чего-то не хватает, да и корона у солнца с острыми краями получилась. Если на шеи носить, будет втыкаться острыми краями. Точно, вытряхнул свою кубышку с драгоценностями, что находили в тайниках на кораблях. Конечно те, где камни побольше драгоценности, Остроухая забрала за то, что я базу древних прихватил. Но мне и не надо, мне серебро нужно. Я набрал серебряных вещей. И отобрал четыре похожих маленьких камушка изумрудного цвета, и восемь белых одинаковых, как раз в какой-то брошке торчали.