Дикий цветок

Он и сам был упрям, хотя вел себя при этом не так, как Шелби. Джеф выжидал, используя свои запасы не тронутого доселе терпения. Это его качество почти не проявлялось в Лондоне, где вся жизнь была заранее расписана. Общение с Шелби Мэттьюз требовало совсем иного рода выдержки. Она подкалывала его при каждом удобном случае, и ему приходилось все время быть настороже, чтобы предупредить ее очередную, неизвестно какую выходку. Шелби раздражала его, пленяла, доводила до бешенства, очаровывала, притягивала… а нередко и оскорбляла. Теперь, однако, подливая себе в крепкий чай, молоко и глядя, как одной рукой она откидывает со лба прядку волос, а другой в это время переворачивает гренок, он вдруг подумал, что, как ни странно, ему до сих пор еще не было скучно в ее присутствии. Никто, кроме Чарльза Липтон-Лайенза, не знал, как много это значит для него.

Шелби в душе была уверена, что он сыт по горло ее дерзкими выходками, что ему хочется тепла, внимания и заботы спокойной, домовитой девушки. Англичанки ведь, без сомнения, изысканны и хорошо воспитаны!

— Пахнет очень аппетитно, — заметил Джеф, изголодавшись скорее по разговору, чем по завтраку.

— Прекрасно.

Взмахнув сковородой, Шелби перевернула гренок на другую сторону.

— Я не могу разговаривать, когда готовлю.

Ее взгляд, ее жесты поражали; казалось, самый воздух вокруг нее пропитан какой-то удивительной, исходящей от нее силой, — сейчас как раз была одна из таких минут. Она сжимала в одной руке лопаточку, другой рукой упиралась в бедро. Шелби была одета в свою неизменную блузку с высоким воротом и в юбку с разрезом, виднелись пятна от яичного желтка на синем клетчатом переднике, и даже в этом наряде необычайное изящество сквозило во всем ее облике. Она не заколола свои пышные волосы, а ее прекрасное, нежное личико пылало.

Шелби почувствовала взгляд Джефа, его мысли точно передались ей, обжигая ее. Лопаточка повисла в воздухе; она ответила ему ясным, простодушным взглядом.

— Что горит? — закричал Кэйл, врываясь в дом, Лусиус и Марш вбежали за ним.

Шелби, неожиданно спустившись на землю, схватила с огня сковородку, сбрасывая с нее обуглившиеся кусочки гренков. Рассерженная, смущенная, она яростно, взглянула на Джефа:

— Я же говорила вам, чтобы вы не отвлекали меня, когда я готовлю!

В ответ он лишь слегка приподнял бровь. Внутри у него что-то неожиданно сжалось, но он вовсе не собирался этого обнаруживать. Вместо этого, под изумленное молчание работников, он встал и подошел к великолепной, сияющей плите, у которой стояла Шелби, раскладывая по тарелкам завтрак.

— Вам, без сомнения, необходима помощь, — заявил Джеф, — и, к счастью, я здесь, чтобы оказать вам ее.

Шелби не могла не оценить его прекрасные манеры.

— Мне повезло, — пробормотала она, нехотя улыбнувшись.

— Ага! — выдохнул за столом Марш.

* * *

Шелби старалась показать также, что она способная, деловая женщина. Это была та роль, которую она, при желании, могла отлично исполнить, но у нее редко появлялось такое желание со времени приезда на ранчо «Саншайн». Однако теперь, когда Джеффри Уэстон был ее зрителем, она после завтрака уселась за письменный стол.

— Вести хозяйство на ранчо — непростое дело, — заметила она, когда он остановился за ее стулом. Шелби пожалела, что у нее нет очков в золотой оправе, — они бы прекрасно подошли для такого случая. Тем не менее, она открыла толстую бухгалтерскую книгу, поворошила стопку счетов и расписок и взяла в руки перо.

— Я немного разбираюсь в таких делах — у меня у самого в Англии есть имение, — сообщил Джеф. — По правде говоря, у меня работает управляющий, но я поставил себе за правило самому во все вникать. Нам нужно будет как-нибудь в ближайшее время посидеть вместе, и вы введете меня в курс дела.

— Боюсь, мне нелегко будет выбрать время. Я слишком занята.

— Вам кто-нибудь говорил уже, что воспитанности у вас меньше, чем у кошки? — поинтересовался Джеф все тем же дружеским, непринужденным тоном.

— Нет! Мои друзья считают меня необыкновенно привлекательной и милой. — Она склонилась над пачкой счетов. — Боюсь, у меня сейчас слишком много работы. Если позволите…

Джеф отошел, не сказав ни слова, и Шелби улыбнулась, чрезвычайно довольная, утренними успехами. Он снова уедет в Коди, и, она была уверена, очень скоро поймет, что для него куда лучше оставаться в городе. Зачем мучиться здесь, на ранчо, где его постоянно гонят, оскорбляют и всячески дают почувствовать, что его присутствие нежелательно.

Утро распускалось, расцветало, как дикие цветы на горных склонах. Не протомившись над счетами и получаса, Шелби почувствовала, что ни минуты больше не может выдержать в доме. Англичанина рядом не было, так что ей не нужно было притворяться занятой, и она радостно выскочила из-за стола и помчалась надевать сапоги и короткую жокейскую курточку.