Диккенс

18 апреля Чарлз встречался с Сеймуром. Питер Акройд[13]: «Диккенс утверждал свои права хозяина в их предприятии, требуя, чтобы Сеймур изменил одну из иллюстраций — задача, которую Сеймур, без сомнения против воли, выполнил». Два дня спустя Сеймур застрелился. Версия, что он сделал это из-за конфликта с Диккенсом, всерьез не рассматривается, и сам Диккенс никакой вины за собой не чувствовал, но причина поступка художника так и не выяснена. Впоследствии Диккенс ссорился с вдовой Сеймура, утверждавшей, что авторское право на «Пиквика» принадлежит ее мужу: «Мистер Сеймур не создавал и не предлагал ни одного эпизода, ни одной фразы и ни единого слова, которые можно найти в этой книге».

Третий выпуск «Пиквика» вышел с иллюстрациями художника Р. Басса, но они никому не нравились и продажи еще больше упали. Свои услуги предлагали многие, в том числе Уильям Теккерей, но выбор пал на Хэблота Найта Брауна (1815–1882), псевдоним — Физ. Человек мягкий, податливый, не пьяница (редкость среди иллюстраторов), он четко следовал указаниям Диккенса, и они поладили. А уже в мае Диккенс заключил договор с Макроуном на исторический роман «Габриель Вардон, лондонский слесарь». Он еще и «Очерки Боза» продолжал писать, и работу на полную ставку в «Морнинг кроникл» не бросил, и опубликовал (под псевдонимом Тимоти Спаркс) свой первый социальный памфлет — критику законопроекта, внесенного в парламент сэром Эндрю Энью, о том, чтобы по воскресеньям запретить работать и развлекаться, а разрешить только молиться. Мрачная ирония этого законопроекта заключалась в том, что богатые люди могли развлекаться все остальные шесть дней недели, а для работающих воскресенье было единственной возможностью. «Вы требуете закона, который превратит день, предназначенный для отдыха и веселья, в день мрака, фанатизма и гонений». (Если авторы закона не хотят, чтобы народ по воскресеньям пил, — писал Диккенс, — пусть открывают для него музеи и библиотеки.)

25 июля опубликовали пятый выпуск «Пиквика» — туда Диккенс ввел новый персонаж, Сэма Уэллера, слугу-кокни (коренного лондонца из простонародья), который сам напросился к Пиквику; образовалась классическая трогательно-комическая пара «Дон Кихот — Санчо Панса», лондонцы наконец заинтересовались и стали активно покупать книгу: разглагольствующий Сэм пришелся им по душе.

«— Чудесный вид, Сэм, — сказал мистер Пиквик.

— Почище дымовых труб, сэр, — отвечал мистер Уэллер, притронувшись к шляпе.

— Пожалуй, вы за всю свою жизнь, Сэм, только и видели, что дымовые трубы, кирпичи да известку, — с улыбкой произнес мистер Пиквик.

— Я не всегда был коридорным, сэр, — покачав головой, возразил мистер Уэллер. — Когда-то я работал у ломовика.

— Давно это было? — полюбопытствовал мистер Пиквик.

— А вот как вышвырнуло меня вверх тормашками в мир поиграть в чехарду с его напастями, — ответил Сэм. — Поначалу я работал у разносчика, потом у ломовика, потом был рассыльным, потом коридорным. А теперь я — слуга джентльмена. Может быть, настанет когда-нибудь время, и сам буду джентльменом с трубкой во рту и беседкой в саду. Кто знает? Я бы не удивился.

— Да вы философ, Сэм, — сказал мистер Пиквик.

— Должно быть, это у нас в роду, сэр, — ответил мистер Уэллер. — Мой отец очень налегает теперь на это занятие. Мачеха ругается, а он свистит. Она приходит в раж и ломает ему трубку, а он выходит и приносит другую. Она визжит во всю глотку и — в истерику, а он преспокойно курит, пока она не придет в себя. Это философия, сэр, не правда ли?»