Диктат акулы

«Старый знакомый. Добродетель. Эх, и какого черта тебя сюда несет? Дай-то бог, чтобы ты просто плыл мимо. Не надо тебе сюда соваться».

До слуха старпома донеслось повизгивание поросят. Сперва этот звук показался ему галлюцинацией. Но потом Даргель вспомнил утро. В общем-то, ничего удивительного в этом нет. Мало ли по какой причине ловец жемчуга взял с собой свиней? Приманка для акул. Или он их к родственникам везет, или на продажу.

Акула неторопливо сдвинулась с места, направляясь к джонке.

«Надо командиру доложить».

Даргель набрал полные легкие воздуха, нырнул и поплыл к полузатопленному понтону.

Свежий попутный ветер надувал парус джонки. Нос легко резал невысокие волны. Экономный ловец жемчуга даже не включал двигатель. Зачем зря жечь топливо, когда есть дармовой источник силы?

Бам Вам Донг сидел на корме. В одной руке он держал конец веревки, соединенный с парусом, при помощи которого удерживал его по ветру. Другой сжимал румпель, подправляя курс джонки. Направлял ее прямо к «острову погибших кораблей». Яхты он не мог рассмотреть. Та скрывалась за сухогрузом, и верхушка ее мачты терялась среди десятков других. Справа по борту океан искрился, вспыхивал солнечными зайчиками, слепил, не давая рассмотреть смертоносный плавник приближающейся акулы.

Ловец жемчуга пребывал в хорошем расположении духа.

– Знаешь, жена, черная полоса кончилась. Нам начинает везти. Давай считать. Премия за акулу от коменданта порта, – Донг имел привычку загибать пальцы, ведя подсчеты, но на этот раз его руки были заняты, – деньги от дайвингистов, мы уже получили два раза. А впереди еще третий. Вот только отыскать их тут надо.

Женщина сидела на корточках перед клеткой с поросятами, просовывала между бамбуковых прутьев пучки травы. Свинки толкались, отпихивали друг друга от угощения.

– Значит, мы заслужили везение, – произнесла вьетнамка, – ты же много хороших дел сделал, да и я тоже.

Всякий человек, который не занят в сельском хозяйстве, а зарабатывает себе на жизнь чем-то другим, видит в животных в первую очередь не ходячий источник мяса, молока или шерсти, а такое же живое существо, как и он сам, наделенное душой, эмоциями, способное любить.

Вьетнамка грустно вздохнула.

– Жалко мне их, – она трогала кончиками пальцев подвижные розовые пятачки, торчавшие между прутьев, – можно было бы и теперь свиных внутренностей купить.

Менее сентиментальный, чем его жена, Бам Вам Донг резонно возразил:

– Чтобы достать внутренности у свиньи, ее тоже нужно убить. А тогда – какая разница?

– Я-то понимаю, но все равно, они такие маленькие и милые…

– Если бы мы прихватили с собой свиные внутренности, то при этом солнце представляешь, какая бы вонь стояла?

Поросята тревожно завизжали, словно понимали, что разговор идет о них.

– Вот ты, жена, животных жалеешь. А эти поросята и на свет не появились бы, если бы людям не надо было есть. Так что они своим мясом платят нам за то…

Ловец жемчуга внезапно осекся и поднялся в джонке. Среди переливистых бликов он разглядел акулий плавник. Судя по нему, хищница была достаточно крупной. Как он знал, обычно акулы не подплывали слишком близко к «острову погибших кораблей». То ли их отпугивал запах ржавого металла, то ли вода здесь была загрязнена остатками нефтепродуктов: дизельного топлива, мазута, смазки. И хоть акула, уничтоженная в этих местах, не подпадала под премию, назначенную владельцами отелей, все-таки далеко до туристических пляжей, но кто бы помешал ловцу жемчуга убить ее здесь, а потом отбуксировать к рифам, подорвать там пару гранат так, чтобы слышали на берегу, и заявить потом коменданту, что уничтожили акулу-людоеда именно там?

– Да она же тысячи на три долларов потянет, – завороженно произнес вьетнамец и потянулся к ножу, – жена, доставай поросенка, а то проплывет мимо. Надо ее заинтересовать.

Жажда разбогатеть пересилила жалость. Вьетнамка вытянула бамбуковую палочку, запиравшую крышку клетки, но откинуть ее не успела. Женщина вздрогнула. Пронзительная боль вспыхнула во всем теле. Стоявший на корме Бам Вам Донг упал на колени, уткнулся темечком в настил и обхватил голову руками.

Поросята отчаянно визжали, словно в них втыкали раскаленные спицы. Всего в каких-то десяти метрах от джонки темнела спина акулы, над которой возвышался черный треугольный плавник. В середине его бесстрастно поблескивал линзой объектив телекамеры.

Через пятнадцать секунд все было окончено. И люди, и животные были мертвы. Бам Вам Донг неподвижно лежал на дне джонки. Веревка, удерживавшая рею, выскользнула из безвольных пальцев. Парус повернуло вдоль ветра, и джонка закачалась на волнах.

Акула на небольшой скорости оплыла джонку и немного погрузилась, оставив на поверхности только плавник. Ее тень неторопливо скользнула по направлению к спрятанной за «островом погибших кораблей» яхте «Парадиз».

Подводники, которым пришлось пережить повторное включение инфразвуковой пушки, наблюдали за движением акулы через пролом в настиле.

– Не повезло вьетнамцу, – с сожалением произнес Даргель, – пострадал-то он из-за нас.