Диктатор (СИ)

Я заставила себя вернуться на учебу, чтобы хоть как-то отвлечься от проблем. В начале семестра всех студентов с первого по четвертый курс, как обычно, отправили на медкомиссию для допуска к физкультуре. Я провалила осмотр у гинеколога, если это можно так назвать.

— Какой у вас день менструального цикла? — спрашивает женщина, и я теряюсь. Попыталась сосчитать в уме, но ничего не получилось, поэтому пришлось открыть календарик и…

— В начале декабря были, — говорю охрипшим голосом, но ни о какой панике речь еще не идет. Стресс и волнение вполне могут сказаться на женском здоровье, ведь так?

— Незащищенные половые акты были? — Наталья Ивановна выжидающе смотрит на меня, застыв с ручкой над моей медкартой.

— Да, — отвечаю, пряча взгляд и краснея, потому что обговаривать свою личную жизнь со взрослой посторонней женщиной для меня в диковинку. Даже если эта женщина медработник.

— Что ж, давай осмотрим тебя.

Я дрожу от страха — оттого, что это первый полноценный гинекологический осмотр в моей жизни, и оттого, что предположение Натальи Ивановны может подтвердиться. Я стараюсь не забегать вперед и не думать об этом. Я слишком молода для детей, а еще совершенно не устроена в жизни. Даже боюсь предположить реакцию Олега на эту новость. А с другой стороны, это так прекрасно — носить в себе частичку любимого человека, что на глазах наворачиваются слёзы.

— Ну что ж, девонька, могу с уверенностью сказать, что вы беременны. Для точного установления срока нужно сделать УЗИ. Можете одеваться.

До меня не сразу доходит, что обращается врач ко мне. Нет, я не беременная, не могу быть беременной. От новости, свалившейся на меня с небес, у меня закладывает уши, а еще кружится голова. Я с трудом встаю с кресла и привожу себя в порядок. Мои руки дрожат так сильно, что застегнуть все пуговицы на платье получается далеко не с первого раза.

— Вот контакты гинеколога-акушера, у нас в студенческой поликлинике не ведется учет беременных, поэтому сходите к нему на осмотр. Если собираетесь делать аборт, не тяните с этим.

— Что? Нет, какой аборт? — слишком резко вскрикиваю я, не справившись с эмоциями. О том, чтобы убить жизнь, так внезапно зародившуюся во мне, даже речи не может идти.

Провести день в неведении невыносимо, поэтому я сразу же мчу в женскую консультацию. Я не могу думать ни о чем другом, кроме возможной беременности. И когда мне на руки выдают черно-белое фото, обозначив, что где-то там на снимке видна крохотная жизнь, не могу совладать с эмоциями и начинаю плакать. От счастья. Неопределённости. И страха. Я не планировала ребёнка в таком раннем возрасте, и уж тем более от женатого мужчины, который, ко всему прочему, лежит без сознания. И неизвестно, выкарабкается ли, но я собираюсь бороться за свое счастье. За нашего с ним ребенка. До конца.

Не помню, как добираюсь до квартиры, в голове целый водоворот мыслей, и я настолько выжата, что падаю на мягкий матрац и сразу же отключаюсь. Во сне я вижу то Олега, который делает мне предложение, то насмешливое выражение лица Марины, которая каждый раз отнимает его у меня. То свой огромный живот и безразличные глаза Исаева.

Меня будит телефонный звонок, и я выныриваю из очередного кошмара, пытаясь восстановить дыхание.

— Включи новости на первом, — короткая фраза, сказанная знакомым мужским голосом, и я срываюсь с места в поисках пульта от телевизора.

— …жизни ничего не угрожает. На пресс-конференции партии «Будущее» сообщили, что их лидер Олег Исаев уже пришел в себя и в ближайшие несколько недель вернётся к исполнению своих обязательств…

На негнущихся ногах я присаживаюсь на краешек дивана и не отрываю взгляд от экрана, чтобы не пропустить ни одну деталь репортажа. По телу проходит дрожь волнения, и я не могу дождаться, когда уже Олег вернётся ко мне. Он ведь приедет, правда?

Пока он был в больнице без сознания, все остальные страхи, кроме страха за его жизнь, отошли на второй план, а вот сейчас, когда я точно знаю, что с ним все в порядке, я снова и снова думаю о том, не решит ли он вернуться к жене. Она ведь ждёт ребёнка. Как и я.

От Михаила я узнаю, что выписка назначена через восемь дней, и нетерпеливо жду этого момента. Рано утром одеваюсь потеплее и устраиваюсь на одной из лавочек напротив входа в клинику. Чтобы хоть одним глазком взглянуть на него, потому что все эти долгие недели меня съедало чувство одиночества. Без Олега было невыносимо больно и плохо. Словно моя жизнь закончилась ровно в тот момент, когда его машина слетела с дороги.

Я дрожу от нервного напряжения и не замечаю ничего вокруг, кроме стеклянной двери, в которую вцепилась взглядом. Каждый раз, когда двери клиники открываются и из них кто-то появляется, я приподнимаюсь в надежде, что это он, а потом разочарованно возвращаюсь на место.