Диктаторы и террористы

Хосе Рубен Самора – автор громких статей, разоблачающих коррупцию в армейских кругах. Кажется, он решил добить меня окончательно: «А знаете ли вы, что еще шесть лет назад в гараже президентского дворца действовала подпольная мастерская, где перебивали номера угнанных автомобилей?» По его мнению, война потому и шла без конца и края, что военным она была на руку, это был их бизнес.

Ракель Селай, хрупкая женщина с тихим голосом, доказала, что умеет разговаривать с самыми несговорчивыми мужчинами и находить выходы из самых неразрешимых ситуаций. Она была секретарем по делам мира в администрации президента, а еще раньше – членом рабочей комиссии, которая готовила тексты мирных соглашений. Но прежде чем стать участником исторического процесса, она была его невольной свидетельницей.

«В тот год, когда свергли президента Арбенса, мне было восемь лет. Я училась в привилегированной школе, – рассказывает она. – За одну неделю в моем классе из тридцати учеников осталось пятнадцать. Остальные исчезли из моей жизни».

«Имя Арбенса никогда не произносилось в моем доме, – продолжает Ракель Селайа. – Во имя сохранения семейного мира. Семья матери восприняла его свержение как крах надежд на прогрессивные преобразования. А клан моего отца, напротив, придерживался весьма консервативных взглядов, там встретили переворот с ликованием: „Коммунисты не прошли!“ Когда я училась в университете, история повторилась. Студенткой я была аполитичной и настолько слепой, что не замечала даже того, что происходило у меня под носом. К нам приходили монахини, и многие мои друзья и подруги с ними тесно сошлись. Рождество 1968 года прошло довольно странно: за весь день мне никто не позвонил, все мои друзья как сквозь землю провалились. 26 декабря из газет я поняла, что произошло. Монахини тайно помогали герильерос. Армия прознала про это и поставила в известность епископа о том, что будут приняты самые жесткие меры. Епископ предупредил родителей – это все были известные фамилии, и они срочно вывезли своих детей в Мексику. Много лет они провели в изгнании. Это были самые лучшие студенты, самые светлые головы».

В переговорной комиссии, которая готовила мирные соглашения, на разных этапах и направлениях участвовали политики, банкиры, общественные деятели, эксперты. Я спрашиваю, как она стала одной из ключевых ее фигур. «Очень просто, – говорит моя собеседница. – Один из той десятки студентов-беглецов участвовал в герилье, потом он стал председателем комиссии. Он-то и назвал президенту Арзу, чьим доверием пользовался, мою кандидатуру… Мы маленькая страна, – добавляет с улыбкой Ракель Селайа. – У нас все знают друг друга».

«Для Родриго Астуриаса его герилья могла закончиться, едва начавшись, – заговорщицки сообщает Хосе Рубен Самора. – В одном из самых первых боев его захватили в плен. И – единственного – отпустили. Почему? Генерал, командовавший операцией, оказался его крестным отцом».

Официальные переговоры между представителями правительства и партизан шли шесть лет в Мехико, Осло, Стокгольме, Мадриде. Серьезные контакты начались в апреле 1991 года. Перелом наступил в январе 1994 года, когда наконец было достигнуто первое согласие: подписано рамочное соглашение об официальном возобновлении переговорного процесса, а еще два с половиной месяца спустя и соглашение о графике переговорного процесса.

Результатом огромной компромиссной работы стал внушительный том, целый свод соглашений. Их стоит перечислить. «Всеобъемлющее соглашение по правам человека». «Соглашение о переселении групп населения, согнанных со своих мест вооруженным конфликтом». «Соглашение об учреждении комиссии по прояснению совершенных нарушений прав человека и актов насилия, вызвавших страдания гватемальцев». «Соглашение о своеобычности и правах коренных народностей». «Соглашение о социальных и экономических аспектах и аграрной ситуации». «Соглашение об усилении гражданской власти и о роли вооруженных сил в демократическом обществе». «Соглашение об окончательном прекращении огня». «Соглашение о конституционных реформах и системе выборов». «Соглашение об основах легальной интеграции Национального Революционного единства Гватемалы» (герильерос. – А.П.)

. «Соглашение о применении, соблюдении и графике верификации мирных соглашений». «Соглашение о твердом и сохраняющемся мире». Эта финальная точка была поставлена в Гватемала-сити 29 декабря 1996 года.

Как это случилось?

У Мигеля Анхеля Астуриаса в «Сеньоре Президенте» есть на этот счет свое объяснение, выписанное полувеком раньше. «Вес всех мертвых заставляет землю поворачиваться к ночной мгле, а к дневному свету – вес живых… Когда мертвых будет больше, чем живых, настанет вечная, бесконечная ночь; живые не смогут перевесить, заставить вернуться день…»