Диктаторы и террористы

На самом деле раздвоение личности происходит в гораздо большем – национальном масштабе. Правительство, которое хочет вести себя цивилизованно и не может. Армия, которая игнорирует (и презирает) свое правительство как раз за эти попытки. Расколото национальное самосознание. Два полушария посылают команды, которые принципиально не сочетаются. Логика и здравый смысл ведут к реалиям Евросоюза. Хочется жить нормально, как остальные европейцы. Но восстают история и национальный миф. В нем причудливо перемешиваются иго Оттоманской империи, козни Ватикана и натовские бомбежки. В этом альтернативном сознании югославская трагедия объясняется просто: мировой заговор, предательства и братья-враги. Это сон разума, но он так густо полит кровью, что выглядит реальней яви.

Синдром Младича – не просто недуг отдельного человека. Тут страсть и страдания народа, который никак не может примирить свои разум и сердце.

«Вы готовы выдать местонахождение генерала Младича за миллион евро?» С таким вопросом сербская телестанция в 92-м обратилась к своим зрителям. Цифра была взята не с потолка. Позже предложение сербского правительства выросло до 10 миллионов евро… 14,29 % сказали «да». 20,57 % – не имели сформировавшегося мнения. 65,14 % ответили «нет». Мнение, что он – герой, далеко не экзотика в стране, которая видит себя в Евросоюзе. Ну а уж выдавать своего согражданина чужому, неправедному суду не согласно явное большинство. (Поразительным образом в Хорватии и в Боснии тоже массово верят, что Гаагский суд пристрастен – но уже не к сербам, а соответственно, к хорватам и боснякам). То, что это идейная, чтобы не сказать психическая, сшибка, пока чувствует лишь меньшинство.

Младич не скрывал своих действий. В Сребеницу он входил, словно под фанфары, под камеры сербского телевидения. Он настолько гордился своими планами, что их анонсировал. Накануне расправы он заявил на всю страну: пришло время отомстить за века оттоманского владычества. Босняков он упорно называл турками. Он не стеснялся давать команду к артобстрелу города под радиотрансляцию, каждый раз находя оригинальную формулировку. Вместо «Огонь по Сараеву!» он рокотал: «Сожгите их мозги!».

«Я буду защищать тот факт, что наша страна и ее дело справедливы и священны!» Это говорит еще не Младич, он еще не добрался до Гааги. Пока так говорит на суде Караджич!

Справедливы, священны… Но зачем же так обращаться с людьми, которых угораздило жить в другой вере и у которых не меньше оснований считать эту землю своей?

Патриоты они или преступники? Ну, конечно, патриоты. Настолько, что не остановятся ни перед каким преступлением. В прежние века им цены бы не было. Сегодня их место на скамье подсудимых.

Май 2011 г.

P.S.

22 ноября 2017 года Суд в Гааге приговорил Ратко Младича к пожизненному заключению.

Недоумки и сверхчеловеки

На фронтах закрытой, много раз зарытой Югославской войны разом прозвучало два выстрела. Один был запланирован, его ждали 7 лет – перед судом в Гааге предстал Горан Хаджич. Второй раздался как гром среди ясного неба.

После сенсационных арестов Милошевича, Караджича и Младича явление в Гаагу Горана Хаджича вряд ли возымело бы особый эффект, кабы не его символический смысл. Горан Хаджич – один из мелких бесов этой войны, но он закрывает бал Сатаны. В списке разыскиваемых Международным судом по преступлениям в бывшей Югославии было 21 имя, Хаджич – последний. Ничто уже не помешает суду самораспуститься в 2014 году, как запланировано. И как считается, теперь перед Сербией открыта дорога в Европейский Союз. Дело за малым: поднять стандарты прав человека, покончить с коррупцией, справиться с имманентными экономическими проблемами, пережить настоящую культурно-психологическую революцию. Всего ничего. Но формальное препятствие – обвинение в том, что Белград чинит препятствия международному правосудию, укрывает «своих» преступников, точно отпало.

Последний герой примечателен тем, что он ничем не примечателен. Хорватский серб, 1958 года рождения, карьерист из рабочих, предусмотрительно вступивший в компартию. В какой-то час, как по злому волшебству, все в стране переменилось и полетело вверх тормашками. Тихий коммунист обернулся крикливым националистом, функционер выбился в вожди, обзавелся чинами – званиями одно громче другого. Генерал, премьер-министр Восточной Славонии, президент Республики Сербская Краина. Как в театре марионеток – только это был военный театр.

Югославский распад был ядерной реакцией. Молекула СФРЮ распалась на атомы – Словения, Хорватия, Босния и Герцеговина, Сербия, которая, впрочем, еще долго называла себя Югославией… В расщепляющихся атомах бешено заколотились электроны. Сербские анклавы в отложившихся республиках ультимативно заявили свои права на территорию и власть. Так это случилось с боснийскими сербами (Республика Сербская) и хорватскими сербами (Славония, Сербская Краина).