Диктатура адмирала Небогатова

– С чего взяли, что с британской? – Небогатов недоумённо посмотрел на младшего флагмана.

– Так вы всех азиатов на выращивание овощей и в шахты Сучан отправили. Значит шпион, – лицо европейской наружности, работает на просвещённых мореплавателей, – расхохотался контр-адмирал.

– Вот только не надо повторять байки про диктатора Небогатова, – командующий раздражённо чертыхнулся и полез в обшитую стальными листами карету…

Мещанин Илья Огородников, ставший причиной инцидента со стрельбой близь порта, лежал в грязи с раздробленной двумя пулями голенью. Раненого и трёх жандармов в свою очередь окружили полтора десятка морских пехотинцев, и пока подчинённый кавторанга Свенторжецкого, поручик Ефимов, не опознал «голубые мундиры», ситуация была весьма и весьма напряжённой…

А начался бардак со стрельбой, криками и беготнёй оттого, что подполковник Павлов, заметив потенциального шпиона в опасной близости от адмиральского кортежа, решил не рисковать и брать вражину прямо сейчас, невзирая на толпу зевак. Мало ли – вдруг выпалит негодяй в комфлота и что тогда – самому стреляться от осознания профнепригодности? Приказав двум агентам перекрыть пути отхода то ли террориста, то ли японского шпиона, Павлов подошёл к «объекту» на пять шагов и, сжимая в ладони браунинг, произнёс в спину подручному мясника: «Господин Огородников, медленно-медленно руки вверх подняли. И чтоб без глупостей, пристрелю сразу же».

Ни секунды не медля, Огородников метнулся влево, подальше от цепи морских пехотинцев, туда, где народ стоял не так густо. Жандарм, выхватил пистолет и трижды выстрелил, целя по ногам. Неплохой стрелок, подполковник не оплошал и в данном случае, – Огородников рухнул прямо в грязь, случайных прохожих пули не задели.

– Всем разойтись, контрразведка флота! – Павлов, рванул к стреноженному «объекту», сам не зная почему выкрикнув название не родного жандармского управления, а чужой, к тому же «конкурирующей конторы». То ли близость морских пехотинцев послужила тому причиной, то ли ещё что, но глядя на хмурых и усатых моряков, мастер тайной войны не пожалел о своей «обмолвке»…

– Чёрт побери, Виктор Сергеевич, что за балаган вы здесь устроили? – Свенторжецкий, каким-то чудесным образом материализовался рядом с подполковником.

– Да вот, японского шпиона обезвредили, Евгений Владимирович. Побоялись, вдруг начнёт стрелять в командующего, решили упредить.

– Шпиона, говорите? Ну-ну, – кавторанг презрительно скривился. Его комбинация, рассчитанная на то, что чиновник телеграфного ведомства Василишин окажется лазутчиком и непременно побежит на телеграф, дабы пользуясь служебным положением информировать хозяев о возвращении броненосцев в порт и повреждениях «Орла» и «Суворова», лопнула. Начальник над телеграфистами побежал вовсе не на работу, а к пышногрудой разбитной соседке и, абсолютно не интересуясь делами Тихоокеанского флота, предался пьянству и прелюбодеяниям. Наблюдение за Василишиным было оставлено, но Свенторжецкий чувствовал – ложный след, не того приняли за пособника британской разведки. А тут ещё жандармы хвастают обнаружением японского агента…

– Точно так ваше высокоблагородие, даже не сомневайтесь, шпион это, – Никита Моисеевич Рождественский, отличавшийся от покойного адмирала Рожественского наличием буквы Д в фамилии и весьма солидным стажем службы на охране устоев Российской империи склонился над раненым, – ему кость раздробили в двух местах. А он зубы стиснул и только стонет. Наш бы Ванька давно уже в Бога душу мать…

– Так, так, так, – кавторанг уважительно покосился на «эксперта», подошёл к Огородникову и, примерившись, носком щегольского ботинка, ударил подозреваемого по простреленной ноге. Тот глухо простонал.

– Пожалуй, вы правы, как вас, Никита Моисеевич? Ой, как же вы правы. – Свенторжецкий схватил лже-Огородникова за куцую бородёнку и повернул к себе. – Слушай, мразь, в глаза мне смотри. В глаза! Знаешь, кто я? Говори, кто дал задание убить адмирала Небогатова? Говори, тварь!

– Я прекрасно знаю вашу должность, господин капитан второго ранга. У меня не было оружия и приказа убивать вице-адмирала Небогатова.

– Кто ты, сволочь, кто?!

– Я офицер генерального штаба японской армии. Можете меня расстрелять, но больше от меня слова не услышите.

– Непременно расстреляем, дорогой вы мой человек, – несказанно обрадовался начальник контрразведки Тихоокеанского флота, – прям таки обязательно и всенепременно!

– Никишин, перевязать лазутчика. Руки сковать наручниками за спиной. Чтоб самоубиться не вздумал. Да, и морфия вколите, а то ещё от болевого шока кончится! Раньше времени.

Моряк и жандарм отошли в сторону, капитан второго ранга повернулся к подполковнику.

– Виктор Сергеевич, удивлён, что не протестуете, не требуете доставить шпиона к вам в управление…