Династия. Изгой

— Если я захочу тебя убить, то сделаю это вот так, — Юрий щёлкает пальцами. — Но нет, я поступлю иначе. Уничтожу тебя.

Не уверен, что именно кроется за этими словами. Ясно только то, что ничего хорошего.

Но на кону помимо богатства, стоит и кое-что ещё. Моя честь. Моё достоинство. Если отступлю сейчас, то буду считать себя ничтожеством до конца жизни. А если вдруг снова повезёт переродиться — то и до конца всех прочих жизней. Если же эта жизнь последняя, то будет ещё хуже.

Так что я готов сразиться. Несмотря на угрозу, которую нельзя недооценивать.

В конце концов, награда тоже стоит риска.

— Звучит сурово, — говорю я. — Но я готов бороться.

— Лучше сразу готовься проиграть, — Юрий с грохотом ставит бутылку на стол. — Моё предложение ещё в силе. Возьми деньги и свали. Сука, да любой нормальный человек на твоём месте согласился бы! Зачем сражаться, если можно сразу забрать приз и жить спокойно?

— Мои амбиции выше этого приза, дядя. Оставьте сто пятьдесят миллионов себе. Я предпочту сто пятьдесят миллиардов, — говорю я, имея в виду положенные нам с мамой доли в Династии.

«И возможно, что не только их», — добавляю про себя.

Игра может сложиться невероятным образом. Как знать, возможно, в будущем я и правда захочу потягаться за трон Династии.

Да и слова, которые я говорил Максу, были не пустыми. Я хочу сделать так, чтобы в роду Грозиных все стали друг другу друзьями, а не врагами.

Хотя занять пост гендиректора глобальной компании кажется задачей проще, чем примирить всех этих людей.

— Ты сделал свой выбор, — холодно произносит Юрий. — Теперь пеняй на себя.

* * *

В то же время, в палате князя

— Здравствуй, брат, — Алексей обозначает поклон и садится рядом с койкой. — Дай свою руку. Как ты?

— Жив, как видишь, — Григорий пожимает руку младшего брата. — Ты как будто постарел за эти дни. Сколько я провёл без сознания? Почти неделю, верно?

— Да. Может, я и правда постарел, это были тяжёлые дни, — Алексей улыбается. — Но ты всё равно постарел сильнее.

— Так я и старше тебя на семь лет. А ещё я перенёс чёртов инфаркт, — князь забирает руку и потирает грудь. — Не могу поверить, что кто-то вскрывал мою грудную клетку и ковырялся в сердце. Если бы не шрам, то и не поверил бы.

— Благодаря этому ты жив.

— Говорю это только тебе, Лёша, — Григорий внимательно смотрит в глаза. — Пока ты шёл сюда, я на пару мгновений пожалел, что не умер.

— Не смей так говорить! — возмущается Алексей, но потом осторожно спрашивает: — Почему, позволь узнать?

— Потому что понял, как сильно я провалился, как глава рода. Я построил огромный конгломерат и основал сильнейший клан в Российской империи…

— Надеюсь, моя помощь была не лишней, — бурчит Алексей.

— Конечно, — слабо улыбается князь. — Прости. Мы вместе начинали. И ты делал не меньше меня, пока с головой не ушёл в политику.

— Всё в порядке. Ты хочешь сказать, что не состоялся, как глава рода?

— Я потерпел ужасающий крах. Мой сын плетёт интриги против меня и других членов семьи. Да и другие… У каждого из них свои интересы. Никто не думает о том, чтобы помочь родному. Только представится шанс, каждый из Грозиных пройдёт по головам других, — Григорий запрокидывает лицо и смотрит в потолок. — Я в этом виноват. Я научил их этому своим примером.

Голос князя становится всё тише с каждой фразой, и последние слова он произносит еле слышно. Прикрыв глаза, он снова осторожно потирает грудь.

— Ты говоришь о том, как мы поступили с Ярославом? — спрашивает Алексей.

— Да, — хрипло отвечает Григорий.

— Никто в семье не знает об этом. Я имею в виду, не знает правды.

— Но слухи они наверняка слышали. Вот, погляди — теперь один изгоняет другого. Делает то же, что я.

— Ярослав заслужил изгнание.

— Может быть, — произносит князь. — Но я не должен был делать это так. Я не просто изгнал брата, я тем самым убил отца.

— Ты сделал это не один. Я был на твоей стороне. И я повторяю — Ярослав это заслужил! — восклицает Алексей. — Что до отца… мы не могли знать, что так получится.

— И всё же мы виноваты. Я получил титул, изгнав старшего брата из рода и убив отца. Как я могу удивляться, что мой наследник поступает схожим образом?

— Прошу тебя, давай не будем о прошлом. Полагаю, ты хотел поговорить о настоящем.

— Да.

Григорий медленно сглатывает, морщась от боли. Он несколько дней провёл на аппарате искусственной вентиляции лёгких. В горле до сих пор будто чувствуется трубка.

— Значит, Юрий хотел присвоить титул?

— Увы, брат, — кивает Алексей. — Он подал прошение на следующий день после операции. Уже когда было точно известно, что ты выживешь.

— А когда он изгнал Александра и Анну?

— Как только мы приехали в больницу. Скажи, как ты проголосовал на семейном совете? Тогда тебя услышали только Юра и Саша.

— Я сказал «за».

— Понятно, — хмуро говорит Алексей. — Я так и думал, конечно, но… Понимаешь, Юра дал слово чести, что ты голосовал против.

Князь переводит взгляд на брата. Тот лишь виновато разводит руками.

— Кто это слышал?

— Только я, Виталий и Александр. Но я не могу ручаться, что не узнал кто-нибудь ещё.