Дингир

– Хорошо. Это был… гнев. Кто-то скажет, что самый сильный грех – это гордыня, но для меня – гнев. Всего каких-то три года назад я не мог контролировать эту очень разрушительную эмоцию. Уже тогда я одолел гордыню, похоть, лень и много других, не угодных мне врагов. Однако всё лучше понимая других людей, я возненавидел их и продолжал ненавидеть, ибо напоминания о них в Бетонных Джунглях невозможно избежать. Я ненавидел их за неразумность, за агрессию, за эгоизм. За то, что они не видят и не понимают самих себя и делают только то, что вытекает из их слепоты. Поэтому я тогда хорошо понимал, что мой путь идёт в обход этой неразумности, и он правильный. Твоё мышление, Тиен, так же идёт в обход этому… Однажды я зашёл в магазин, и там продавщица спорила с покупателем, с тем человеком каким мы с тобой пытаемся не быть. Он ругался из-за того, что девушка дала ему сдачу не 5 рублей, а 2. В своей ругани он оперировал тем, что его хотят обмануть. Типа, она так с покупателей ворует по мелочи и наваривается.

– А, я понял, – сказал Тиен, – это когда ты считаешь собственную догадку за правду лишь из-за того, что ты сам разгадал её!

– Да, и очень часто это случается в обход правды. По потерянному взгляду продавщицы я-то понял, что она и вправду не хотела обманывать. Но покупатель из-за своей “блестящей догадки”, пошёл на конфликт… Гнев переполнил меня и тогда я сказал ему: “Это насколько нужно ненавидеть собственную жизнь, чтобы вот так набрасываться на незнакомого человека?!”

– А он что?

– Естественно его мозг не был готов быстро переключиться на себя самого. Секунд шесть он просто стоял. Со временем его гнев снизился, а я был готов порвать его на части, хоть дай он мне малейший повод. Но он просто ушел, забыв о своих 5-ти рублях… Таким образом, два “разумных человека” чуть не подрались из-за пяти рублей.

– А я всегда думал, что ты стал таким крутым гением из-за каких-то природных вещей. Но оказывается за этим стоят пот и кровь.

– После того случая я задумался… – продолжил Эйн. – Задумался о моём участии в той не произошедшей драке. Я бы стал тем, какого ненавижу. Гнев преследовал меня и там, и здесь, но теперь я видел его. Поначалу он опережал мою разумность снова и снова, но со временем у меня появилась привычка фиксировать его до приливов и после отливов. И вот я был готов с ним сразиться… Очередной раз, испытав очень сильную злобу на другого человека, я начал подавлять её в реальном времени: Раз или два, прижав гнев руками к земле – как он, всякий раз начинал, сочился через пальцы. И тогда я добавил отвлекающий манёвр: сосредоточился на том, что есть у меня хорошее, что-то типа: “меня дома в холодильнике ждёт очень вкусное блюдо, пускай это хоть как-то покроет мой настоящий гнев” и так далее. И спустя несколько таких упражнений – подавления и перенаправления… я победил. Но это ещё не всё.

– Ты, о чём?

– За эту победу я получил очень мощное вознаграждение – прилив удовольствия. Удовольствие, которое даёт тебе свобода. Я словно сбросил бетонный блок со своих ног и полетел. Я начал ощущать, что смог победить себя во благо себе же… Хоть я и не верю в Бога и религию, но после того случая я как минимум понял, что имел в виду Иисус Христос. Я это понял даже лучше, чем любой верующий.

– Да уж… – с улыбкой прокомментировал Тиен. – Если в двух словах: “пока ты не объединишься с самим собой, то так и будешь сам себе врагом?”

– Лучше и не скажешь, Тиен.

– Но если мы с тобой умышленно пытаемся стать не такими как все, то социум будет постепенно нас отвергать! А в конечном итоге мы обязательно станем для них ненормальными; в плохом смысле этого слова.

– Быть нормальным – тоже иллюзия. Не забывай этого, Тиен.

Пятиэтажный дом, где проживал Игорь, явно нуждался в ремонте: Кладка была не ровной, крыша местами возвышалась, а где-то занижалась. Около 90% окон в деревянных рамах, некоторые целиком заслонены фанерами или просто выбиты. Тем не менее, изнутри здание смотрелось весьма крепко. Лестницы были бетонными и прочными. Стены хоть и давно распугали свою синеватую краску, но они отказывались терять и свою вековую надёжность.

– Эта форма не предназначена для длительной ходьбы или бега, – заявила Илона, устало поднимаясь по лестнице. – Уж слишком ей плевать на балансировку теплоотдачи. А эту чёрную рубашку, будто специально запихнули под форму, чтобы она тёрлась, намокала и тёрлась ещё сильнее.

– А с моим повышенным потоотделением вообще придётся постоянно стирать эту рубашку, а то через три дня она превратится в доспехи. Эйн, сколько ещё этажей, а?

– Четвёртый этаж. Мы пришли.

– Это всё из-за тебя! – раздался слезливый крик дальше по коридору.

Тиен, Эйн и Илона быстро вынули свои тазеры и, взглянув на тыльную часть оружия, они заметили синий цвет. Лица навострились в боевой готовности, и осторожный шаг повёл их вперёд.

– Ты разрушил нашу семью! – последовал очередной возглас. Это дало группе Эйна понять, в какой квартире происходит весь сыр-бор.

– Мужик, я уже говорил… – растерянно кто-то отвечал. – Если бы я знал, что она замужем…