Дингир

– А ты хорош новичок, – сказал Эйн Рашу. – И в твоей стратегии чувствуется огромное количество опыта, закреплённого практикой. Это весьма необычно.

– Мы оба прекрасно знаем, что практика решает далеко не всё.

Эйн улыбнулся, и Раш быстро расценил это как конец диалога.

Полицейские ушли, чёрный фургон уехал.

Тишина…

События, произошедшие за это время, наконец, начали укладываться в головах…

– Ну, идём, – сказала Илона, и шаг был пущен. Чуть позднее, когда ходьба набрала статичную интенсивность, она добавила: – Слушай, Волосатик…

– Да-да?..

– Спасибо за то, что спас меня.

– Ой, да ладно!.. Правда, как-то тупо, вышло! Наша форма оказывается огнеупорная, ты бы не пострадала.

– Но всё равно… ты же этого не знал, а рискнул.

– Да, твоя форма не пострадала, Тиен – чего нельзя сказать о твоих волосах.

– А! Что?! – начал тот панически ощупывать свою голову. – Только не волосы! Ох, блин! Куда делась эта прядь?! Чёрт, моя чёлка твёрдая и противная на ощупь, как бабушкино кресло!

– Выходит, сама судьба хочет, чтобы ты в коем-то веке подстригся.

– Эйн, не стоит меня подкалывать сейчас! Это настоящая психологическая травма!

– Переживёшь. Будешь в следующий раз читать всё то, что надо прочесть. Ты же уже посчитал подозрительным: что я вдруг стал носить форму. Поэтому ты мог развить эту мысль, и в конечном итоге узнал бы и причину: эта форма прочнее бронежилета и она, как ты уже понял, защищает от высоких температур. А также у неё есть свойство: не пропускать электричество, не мокнуть от дождя и сохранять нормальную температуру тела даже в минус пятьдесят градусов.

– Эйн… из тебя получился бы самый тормознутый рекламщик на свете.

ГЛАВА 9. КОМАНДНАЯ ИГРА

– Люди не понимают, что смерть – слишком относительная, – говорил Пак с таксистом, который сидел слева. – Они сводят это явление к чему-то единственному и даже не понимают, что каждым своим актом онанизма они убивают больше людей, чем сам Гитлер. Человеческий эгоизм пожрал даже смерть, человек наглеет перед ней, а наглый – это тот, кто не знает меру своему эгоизму.

– Так вы же говорили, что уважаете эгоистов? – произнёс таксист.

– Нет, я говорил, что уважаю эгоистов, которые осознают свой эгоизм, а не этих слепых самообманчивых идиотов! Вот, мой сыночек Раш даже думать не хочет о моих чувствах! Но он это и сам знает, поэтому я не могу на него сердиться.

– Да, от этих спиногрызов только одна головная боль, – от себя добавил таксист.

– Да, поддерживаю друг… – с выдохом откинулся Пак на сиденье. Потом он внезапно зажёгся в улыбке и снова выпрямился, при этом бодро произнеся: – А, приколись! Я вот заметил, что есть автобусы, где красными буквами написано: “Дети”. А на других написано просто: “Люди”. Дошло?! Получается, что есть как-бы “нормальные люди”, а есть “дети”.

Водитель шутку не понял…

– Эй, ну вы двое хотя-бы посмейтесь! – обиженно прозвучал Пак, обернувшись к заднему сиденью. Там сидели Дмитрий и Михаил Хуско.

– Эта шутка и вправду была занятной, – без эмоций ответил Михаил.

– Миша, я отлично знаю, что ты не способен испытывать эмоции. Твоё притворство только ранит меня.

– Но ты же сам этого хотел?

Пак повернулся к лобовому окну и вдумчиво скрестил руки.

– Прррр… – издал он вибрирующими синюшными губами. – Пожалуй, ты прав.

– Босс, когда ты, наконец, позволишь нам убить Раша? – сказал Дмитрий. – Мне не терпится разорвать его на куски за ту насмешку!

– Терпение Дмитрий. Ты сильно недооцениваешь его, а значит, точно проиграешь… Нибрас и Раш – по отдельности они как два зверя. Змея лишь холоднокровное хитрое создание, но если скрестить её с тигром, то получится дракон. Эти два элемента способны создать вечный двигатель.

– С помощью этой философии ты пытаешься избегать конкретных терминов?.. – в подозрении спросил Дмитрий. – Что внутри Раша сидит демон?.. К слову, я до сих пор не верю в эту фигню!

– В таком случае, когда правда свалится на тебя – ты не примешь её. Та правда, которая у тебя сейчас есть Дима – она не гибкая, а значит, любая несогласованность с твоими убеждениями будет восприниматься в штыки. Да… правда – она, такая… как проститутка; её все хотят, но никто не любит… Но, а вы Александр? – вскинул Пак голову на таксиста. – Тоже, небось, собственный ребёнок удумал убить вас да?

Таксист улыбнулся и поправил серую фуражку. Сперва поднялась левая часть усов, а потом сразу правая. Когда они вместе опустились, тот заговорил:

– Нет, я просто детское пособие потратил на игровые автоматы, вот и с женой поссорился.

– Ай-яй-яй, что же вы так, Александр!.. – в сочувствующем ударе повёл Пак головой в сторону. – А ведь, наверное, вы ещё вдобавок и Бога вините за то, что проиграли?

– Да по любому меня прокляли! А как же иначе?..

– Вы выбрали самый лёгкий путь и удивляетесь, почему этот хиленький мостик обвалился под ногами?

– Ну, другие же люди выигрывают в автоматах! А у меня было много денег, я должен был выиграть!