Дёмка - камнерез владимирский

– Размышляй до утра. Утром детских с сетью пришлю.

Не мешкая долее, Андрей Юрьевич направился в город.

За время его затворничества подворье сделалось местом безлюдным: ни криков, ни смеха, ни звона посуды. Бояре отсиживались в хоромах, челядь разбрелась по углам. Даже младшего Кучкова с дружками из детских не видно было, не слышно. Один Анбал расхаживал без опаски. Он тут же поскрёбся в закрытую дверь, едва Андрей Юрьевич прошёл в Синюю горницу.

– Дозволь сообщить, князь-государь.

– Что за поспешность такая?

– Боярин Яким Кучков настоятельно повелел: «Дело важнейшее. Как князь-государь вернётся, без всякого промедления доложи».

– Видно, от дел на том свете избавлюсь. Ну, говори, коли Кучков настаивает, чтобы мне покоя не дать.

– Зодчий во Владимир пожаловал – вот и всё дело. Боярин сказать велел, что из Германии прибыл. Тамошний государь-император Фридрих Барбаросса направил зодчего самолично.

– Всем новостям новость! Дождался Владимир своего праздника, поднимется чудо-храм. Оповести Улиту Степановну и всех остальных, что примем германца завтра. Или нет, иначе поступим. К княгине я сам пойду, ты же вот что…

Обитые толстым сукном бревенчатые стены обычных звуков не пропускали. Всё же голос Андрея Юрьевича снизился до шёпота, когда он начал что-то рассказывать склонившемуся челядинцу.

– Одному тебе доверяю, – проговорил Андрей Юрьевич напоследок. – «Русалки» и серого волка не забоишься?

Анбал с укором поднял глаза.

– Ну, ну, – усмехнулся Андрей Юрьевич. – Храбрость твоя известна. Одного боюсь: что в ход не придётся нынче пустить. Запоры на клетке надёжные. Подмогу пленникам некому оказать. Владимирцы страшатся в тот лес захаживать.

Летние ночи короткие. Едва успевали всадник и конь передохнуть, как занималась заря и раскатывалась перед ними лента дороги. Чем ближе придвигался Владимир, тем короче становились привалы. Дёмка торопился. Всё сильней его мучило беспокойство. Жива ли Иванна, здорова? Как провела одна затянувшиеся два года? При ней ли Апря? О себе посылал Дёмка вести, от Иванны ответа не ждал. Как недоумок-мальчонка, решил придержать в тайности, где находится-пребывает. Хотелось явиться к сестре со словами: «Мы оба знали, и ты, и я, что умер отец не своей смертью – убили его. Я отыскал след и шёл до конца. Теперь я вернулся, потому что среди живых убийца больше не значится».

Раскаяние и тревога подгоняли Дёмку. Весь праздничный день провёл он в седле. Владимир был близко и подавал знаки то шумом клязьминских волн, то вползавшей на холмы дорогой. Когда солнце пошло к закату, навстречу выступили высокие башни. Над головой зашелестели берёзы, жавшиеся к спинам мощных валов. «Что-то будет, что-то будет», – перешёптывалась листва.

«Двинусь прежде на торг», – решил Дёмка, въезжая в распахнутые ворота. Не в силах он был спуститься в посад, не разузнав, что с Иванной. Он спешился возле знакомой лавки, примотал к коновязи повод Медка. Старый Евсей внимательно оглядел незнакомца, окликнувшего его с порога.

– Неужто Дементий? – Евсей от удивления всплеснул руками, поднялся. – Проводили мальчонку – встретили отрока. Обрадуется Иванна.

– Жива, здорова?

– Вчера поутру наведывалась, узнавала, нет ли письма. Не смог одарить к празднику добрым ответом.

– В дороге я второй месяц.

– Главное, что живой-невредимый вернулся.

Дёмка достал из сумки семь разноцветных мешочков.

– Благодарить за твою доброту жизни не хватит. Что ни понадобится, кликни – тотчас явлюсь. А это так, сделай милость, прими на забаву. Торговые гости завезли в Чернигов индийские пряности. – Дёмка с поклоном передал мешочки Евсею.

– Спасибо, что вспомнил. Большой я охотник до заморского перца и имбиря. Поспеши, однако, Дементий, сестру обнять. Много девица из-за тебя настрадалась.

– Позволь коня на время оставить да скажи ещё: Апря жив?

– Имени такого не слышал. Защитника Иванна упоминала, он?

– Самый защитник и есть.

– Тогда жив. Много раз уговаривал я Иванну перебраться в светёлку к моим дочерям. Всякий раз она отвечала: «Защитник у меня имеется, без опаски в лесу живу». А коня, конечно, оставь.

Расставшись с Евсеем, Дёмка бегом припустил в посад. Закольники и киянка бряцали в мешке как звонкие гусли. Поверх железных орудий лежали подарки Иванне: узорчатый индийский платок и сафьяновые сапожки. От радости Дёмке хотелось плясать. Вприпрыжку сбежал он в овраг. Подняв лепестковый вихрь, пробился сквозь заросли, но перед самой зелёной кромкой вдруг замер. Над лугом, стелясь по траве, пронёсся далёкий протяжный вой. Так кричат волки, когда предупреждают друг друга о надвигающейся опасности. Со слов Евсея, ещё вчера всё было спокойно. Что сегодня произошло?

К поляне Дёмка приблизился со стороны леса.

На крыльце перед запертой дверью стоял незнакомый человек. В избе метался и завывал Апря. Он давно почуял приближение Дёмки. Иванна уговаривала Апрю молчать. Можно было шепнуть в оконце: «Я здесь, сестра». Только, если Иванна от неожиданности вскрикнет, она раньше времени выдаст его. «Врасплох напасть – врагу упасть», – учила воинская наука Ивана Берладника.