Диоптра, или Духовное зерцало: Сборник душеполезных поучений и благоговейных размышлений из древних аскетических сочинений, составленных по их руководству

Если ты самого себя любишь за красоту, то что может быть суетнее этого? Спрошу я тебя: откуда красота эта происходит и что служит ее причиною? Тело или душа? Отдели душу от тела – то не обратится ли красота телесная в безобразие и гниль? Душа, следовательно, поддерживает красоту телесную.

Если тебе кажется тело прекрасным, то во сколько более ты должен любить душу, которая поддерживает эту красоту? Если присутствие души является непременною виною такого благообразия, то не благолепнее ли того самая душа? В душе заключается истинная красота, в сравнении с которой всякая другая красота, подобно тени, мгновенно исчезает.

Не останавливайся на поверхности, не обращай внимания на видимую наружность, но простирайся глубже и рассмотри самый корень вещей. Возлюби начаток самый как основание всего того, что в твоих глазах кажется красотою, которая, однако, нередко исчезает даже при наступлении незначительной болезни.

Дни наши протекают быстро, юность проходит, и ты вскоре приближаешься к смерти или к старости. Что же останется от благообразия твоего лица и этой телесной красоты? Итак, если случится тебе увидеть прекрасное лицо, то ты должен помыслить о том, как скоро смерть изменит эту цветущую белизну лица, как глубоко впадут глаза, как скоро в гниение превратится все то, что ныне кажется прекрасным.

Красота есть истина, завешенная наружною завесою. Красота есть не иное что, как молчаливая и немая казнь, которая вредит больше, чем огонь: огонь сожигает вблизости, а она – и вдали. За красотою всегда следует гордость. Красота есть маловременный мучитель, покрывало для очей, оковы для ног и сеть, связывающая крылья ума для того, чтобы ты не познал истины или не последовал добродетели и не возводил ум свой горе. Любовь красоты телесной есть забвение разума. Красота и целомудрие редко бывают согласны между собой. Пророк Исаия уподобляет красоту телесную траве: Всяка плоть сено, и всяка слава чело веча яко цвет травный: изсше трава и цвет отпаде (Ис. 40, 6–7). Сегодня трава зеленеет, а наутро засыхает, и ее бросают в печь. Поутру цветок стоит развернувшись, а к вечеру увядает. Так преходит и всякая юность, всякая слава, всякая красота человека, как трава и как цветок полевой; ибо как скоро наступит старость, тотчас иссыхает. Псалмопевец говорит о жизни человеческой: Утро яко трава мимоидет, утро процветет и прейдет, на вечер отпадет, ожестеет и изсохнет

(Пс. 89, 6). Апостол Иаков, используя такие же уподобления, пишет, что человек, яко цвет травный, мимоидет. Возсия солнце… и изсуши траву, и цвете ея отпаде, и благолепие лица ея погибе (Иак. 1,10–11). Как цветок скоро пропадет, так, по свидетельству Писания, и юность человеческая. Суетно вместо лжи пренебрегать истиною. Не смотри внимательно на ложную и исполненную коварства наружность, но мыслию своею простирайся далее, и когда увидишь женщину с прекрасным лицом, тогда помысли, какое безобразие скрывается под этою живописною маскою и как ужасно будет это прекрасное тело по смерти; не настоящему внимай, а – будущему. Покрытую (телесной красотой) истину проникни очами ума. О, если бы ты не соблазнялся с первого взора, но, увидев какое-либо прекрасное лицо, вспомнил бы, что есть человек! Если бы ты чаще возбуждал себя к сему размышлению, то достиг бы такого целомудрия, что без всякого труда в чистоте тела служил бы Богу, отвратив вожделение свое от подобной суеты. Старайся украшать душу, ибо ее красота есть красота вечная. Всякая же другая красота есть красота пустая, тленная, наикратчайшая и маловременная, безумная и скорогибнущая, которую время снедает, и во мгновение она становится достойною слез.

Глава 16

О суете драгоценных одежд