Диплом по некромантии, или Как воскресить дракона

Диара планировала оказаться первой. А потому она направила свое желание управлять прямо в центр этого света, решив, что именно он и является разумом, волей и своеобразной душой вампира. Сейчас ей некогда было удивляться тому, что внутри сильнейшего мертвеца оказался вовсе не мрак, расцвеченный алыми всполохами кровавого голода, а что-то иное.

Нужно было действовать.

Невидимая и неощутимая сила, далекая от некромантской природы, но и не являющаяся чисто друидской, полилась в аметистовое сердце упыря. Через глаза, через прохладную кожу ладоней, которыми он касался ее, через поры и сам воздух.

А в следующий миг вампир вдруг… вздохнул. От неожиданности он повторил движение грудной клетки, которое когда-то, много лет назад, было привычно его телу. Его алые глаза широко распахнулись и вновь поменяли цвет на спокойно-голубой.

Диара не могла поверить тому, что видит. Задержала дыхание, усилив выплеск смешанной магии.

Вампир опустил голову. Белые как снег волосы упали на лицо, будто бы придавая облику высшего уязвимости, человечности. Диаре вдруг захотелось убрать прядь от его щеки и посмотреть вновь в глаза. Понять, что происходит с этим… существом.

Потому что он вдруг начал напоминать обычного человека.

— Отпусти мои руки и скажи, как тебя зовут, — осторожно приказала Диара, чтобы понять, насколько хорошо работает ее магия. Если все идет правильно, то он ответит быстро, без паузы и мгновенно освободит ее. Порабощенная воля просто не даст шанса отказаться от чего-либо.

— Мое имя Элиас анх-Рейн, — ответил мужчина мягким, бархатистым голосом, от которого по спине девушки прокатились мурашки.

Неужели действует?.. Но Диара не успела обрадоваться.

— И я не простой вампир, девочка, чтобы поддаваться на твои фокусы. — Высший поднял голову и широко улыбнулся, вновь продемонстрировав клыки.

Голубые глаза сверкнули алым и мгновенно вернулись к спокойному цвету, давая понять, что их хозяин прекрасно собой управляет. А то, что сейчас происходило, — всего лишь его игра.

Диара едва не застонала от разочарования. Беспокойство вспыхнуло с новой силой, ладони, которые вампир продолжал удерживать, стали влажными.

Впрочем, совершенно неожиданно высший их отпустил и невозмутимо сделал шаг назад. Снова сложил руки за спиной и, глядя девушке в глаза, проговорил:

— Могла просто попросить, а не портить своей оскорбительной беспричинной агрессией наши теплые отношения.

Эти слова были столь неожиданны, что у Диары воздух застрял в легких.

Было невозможно понять, это он сейчас издевался или нет? Но, судя по саркастично приподнятым уголкам губ…

— Не думаю, что я что-то испортила, — фыркнула от возмущения этим фактом Диара. — Разве у нас есть какие-то отношения?

— А тебе бы этого хотелось, да, девочка? — приподнял бровь Элиас и улыбнулся еще шире, отчего щеки некромантки вдруг ни с того ни с сего покраснели.

Теперь сомнений не оставалось — он точно издевался.

Впрочем, абсурдности ситуации это никак не отменяло. Диара перебрасывалась то ли колкостями, то ли легким флиртом с высшим мертвецом! Кому расскажешь — примут за чокнутую.

— Ты не собираешься меня убивать, — вдруг констатировала девушка, не веря сама себе, обращаясь к нежити как к живому человеку. К существу, которое способно себя контролировать.

Прямо сейчас она мысленно нарушала главное правило, которое много лет внушали ей в академии: никогда не воспринимать нежить как живое существо. Ибо мертвые не способны удерживать в узде собственный голод. Преподаватели не уставали вдалбливать: «В живого мертвеца может обернуться кто угодно, даже ваш ближайший родственник. И в этом случае, несмотря на то, что остатками разума такой мертвец будет помнить вас и, может быть, даже испытывать к вам остаточные добрые чувства, он все равно не сможет контролировать жажду убивать, которой наделяет Тьма все свои создания. Как только представится возможность — он нанесет удар. Потому что голод мертвых становится его первичным инстинктом…»

Но прямо сейчас Диара чувствовала, что вампир как будто бы вообще не заинтересован в нападении. Тот самый голод мертвых, что всегда отражается в глазах нежити багровыми всполохами, казалось, абсолютно подконтролен высшему вампиру.

Элиасу…

Но разве это возможно?

— Не собираюсь, — кивнул мужчина, отошел обратно к саркофагу и вовсе повернулся к девушке спиной, словно нарочно показывая, что совершенно не опасается ее нападения. Он задумчиво взглянул на круглый ограненный кристалл, в котором отражались желтые огни от фонаря, и словно бы задумался. Фонарь упал на пол уже давно и каким-то образом умудрился не разбиться и не погаснуть. Сейчас пламя внутри него оказалось так далеко от каменной капли, на которую смотрел высший, что янтарный свет с трудом достигал прозрачных граней. И все же бледная кожа Элиаса едва заметно светилась в бликах странного кристалла, а волосы блестели белым золотом с легкими примесями желтого металла.