Дипломатический иммунитет

— Я тоже так подумала. — Он с сомнением поморщился, и Катерина добавила: — Я узнала о ней еще кое-что. Гарнет Пятая — знаменитость на Станции Граф, местная звезда. Нападение на нее барраярского патруля было в новостях; то, что ей сломали руку, было само по себе ужасно, но поскольку она актриса, танцовщица, ее тем самым лишили ее возможности выступать — так что в глазах квадди обида нанесена и самой их культуре.

— О, блестяще. — Майлз потер переносицу. Ему не померещилось: у него и впрямь разболелась голова.

— Именно. И если все увидят, как Гарнет Пятая в театре дружески беседует с барраярским посланцем, и все прощено и улажено — разве мало в этом плюсов с точки зрения пропаганды?

— Ага! — Он задумался. — Все так, но лишь до тех пор, пока она не разъярится и не бросится от меня прочь, поскольку я еще ничего не могу обещать ей по поводу Корбо. В каверзную ситуацию попал мальчишка, и при этом ведет себя не так умно, как следовало бы.

— Похоже, Гарнет Пятая — довольно эмоциональная особа, но отнюдь не глупа; по крайней мере, так я поняла со слов Бела. Я не думаю , что Бел стал бы устраивать эту встречу ради того, чтобы втянуть тебя в публичный скандал… но, может, у тебя есть причина думать иначе?

— Нет…

— Так или иначе, я уверена, что ты сумеешь столковаться с Гарнет Пятой. Просто будь таким же очаровашкой, что и всегда.

Катерина воспринимает его не совсем беспристрастно, напомнил он себе. Слава Богу.

— Я весь день пытался очаровать этих квадди, но что-то незаметно, чтобы я в этом хоть малость преуспел.

— Если ты благожелателен к людям, им трудно не ответить тебе тем же. Если ты дашь людям понять, что они тебе симпатичны, им будет трудно не ответить тебе тем же. И еще Николь будет сегодня играть в оркестре.

— О-о! — встрепенулся Майлз. — Вот это стоит послушать. — Катерина крайне наблюдательна; он не сомневался, что за сегодня она успела уловить тончайшие культурные нюансы, простирающиеся далеко за пределы местной моды. Значит, балет квадди. — Ты оденешь свой новый шикарный костюм?

— Поэтому я его и купила. Мы выражаем почтение артистам, наряжаясь ради них. Так что давай-ка, влезай обратно в свой фамильный мундир. Бел скоро зайдет за нами.

— Я лучше останусь в своем неприметном сером костюме. У меня такое чувство, что в данный момент щеголять барраярской униформой перед квадди — мягко говоря, не очень хорошая идея.

— В Третьем участке — да, наверное. Но нет смысла показываться в театре, если мы будем выглядеть как прочие безымянные планетники. Я думаю, сегодня мы оба должны выглядеть как можно более по-барраярски.

В том, что его увидят с Катериной , тоже были свои плюсы — так он надеялся; хотя это будет не столько пропаганда, сколько обычное хвастовство. Он задумчиво похлопал ладонью по боку, где не было меча.

— Точно.

ГЛАВА 6

Вскоре Бел явился к входному люку “Пустельги”, успев переодеться из степенного служебного мундира в поначалу ошеломляющий, но веселенький оранжевый камзол со сверкающими, усыпанными звездами синими рукавами, штаны с прорезями, собранные в манжеты у колен, и согласованные по цвету темно-синие чулки и ботинки. Судя по схожему, хоть и менее ослепительному одеянию Гринлоу, этот стиль — местная высокая мода, одинаковая для мужчин и для женщин, с ногами или без.

Бел провел их в тихий уютный ресторан на гравитационной стороне; из обычного здесь окна во всю стену были видны часть станции и звездное небо. Время от времени снаружи проносился какой-нибудь катер или буксир, оживляя пейзаж. Несмотря на силу тяжести, которая по крайней мере удерживала еду на тарелках, интерьер склонялся к архитектурным идеалам квадди: столики располагались на отдельных колоннах разной высоты, и таким образом использовались все три измерения зала. Официанты носились туда-сюда, вверх и вниз на гравикреслах. Дизайн понравился всем, кроме Ройса, которому приходилось задирать голову, высматривая неприятности во всех трех измерениях. Но Бел, как всегда чуткий, да к тому же весьма сведущий в вопросах безопасности, обеспечил Ройса собственной жердочкой, откуда можно было наблюдать за всем залом; Ройс, забравшись в свое орлиное гнездо, более-менее смирился.

Николь ожидала их за столиком, с которого открывался превосходный вид из окна. Одета она была в черное трико, поверх которого были наброшены тончайшие радужные шарфы; в остальном она почти не изменилась с того дня, как Майлз познакомился с нею — так много лет назад и в стольких нуль-переходах отсюда. Она по-прежнему оставалась стройной, изящной в движениях, даже будучи в гравикресле; все та же нежная кожа цвета слоновой кости и коротко стриженые волосы цвета черного дерева, и в глазах ее по-прежнему плясали чертики. Они с Катериной с интересом оглядели друг на друга и тотчас почти без всякой помощи со стороны Бела и Майлза завязали разговор.