Дипломатия греха

       -С тобой. Хочу увидеть все собственными глазами. Из твоих монологов кроме сомнений и недоверий ничего не понять... А ты уверен, что если девочку...

       -Все, отче! Блажь потом, сначала дело, я постучал в дверь кабинета Новикова.- Приветствую удачливых коллег!

       -Здравствуй,- пожал мою руку Новиков.- А это кто?

       -Священник-то? Это со мной. Знакомьтесь: отец Владимир - Новиков. Мы успели? Не увезли еще задержанного?

       -Успели. В камере он. Ты с ним прямо сейчас говорить будешь?

       -Желательно. Только скажи: это точно те самые вещи?

       -Ты обижаешь, старик!

       -Тогда хорошо. Просто на меня два дня назад бацилла недоверчивости напала. До сих пор отбиться не могу... Веди этого несостоявшегося барыгу.

“ “ “

       “Барыга” был столь худ и тщедушен, что выглядел младше своего возраста. На его лице лежала печаль безмятежности и невинности, и лишь глазенки затравленно бегали по сторонам, словно у мышонка, попавшего в западню.

       -Папироской угостите?- поинтересовался он, быстро и цепко оглядывая меня.- Или будете жаться, как этот?- кивнул он на Новикова.

       -Ах ты!- Новиков сделал шаг к спокойно улыбающемуся нахалу.

       -Оставьте нас одних,- попросил я.- На десять минут.

       Новиков немного помялся в нерешительности, резко повернулся и вышел. Разумовский последовал за ним.

       -Дядя,- заявил мне парнишка, когда двери за ними закрылись,- мне тринадцать, и меня не посадить, хоть ты тресни. Все равно вскоре отпускать придется, так что не мучайся зазря... Папироску дай.

       Я подтолкнул к нему сигареты и спички, посмотрел, как он умело и ловко прикуривает, подождал, пока несколько раз глубоко и с наслаждением затянется, и уточнил:

       -Знаешь, что от курения не растут? Всю жизнь малорослым и будешь.

       -Я и не против. По мне, так самое то, если б мне всю жизнь тринадцатилетним оставаться. Так вы мне ничего сделать не сможете. А вырасту - враз посадите. Ладно, лекции-то читать, ближе к делу.

       -За совет он, наверное, и процент снизил?- невольно улыбнулся я его нахрапистости.

       -Кто?- не понял он.

       -Мужик, который тебе сказал, что до четырнадцати тебя не посадят. Что до того времени ты можешь любую чушь нести, вплоть до того, что тебя в ограбленную квартиру ветром задуло. Он ведь твой постоянный поставщик?

       -Не знаю, о чем вы,- он ловко выпустил одно за другим пять колец дыма и лениво наблюдал, как они тают в воздухе.

       -А ведь он тебя обманул. Бери с него теперь на пять процентов больше. Он не сказал тебе о главном. Вышел новый указ, что всех несовершеннолетних, пойманных на кражах и тому подобном, в целях перевоспитания отправлять на работу в монастыри. На тот же срок, который указан в кодексе. Перевоспитывать таким образом. Вроде и не тюрьма, а ...

       -Да ладно заливать-то,- недоверчиво ухмыльнулся он, но все же покосился на дверь, за которой скрылся Разумовский.

       -Это твое дело, верить или не верить, я лишь констатирую факт.

       -Почему я не слышал о таком законе?

       -А о каких законах ты вообще слышал? Только о тех, о которых рассказал тебе твой “работодатель”. Станет он рассказывать о том, что ему невыгодно?

       Немного подумав, паренек упрямо тряхнул головой:

       -Все равно не верю. Я знаю, как вы можете лажу на уши вешать...

       -Лапшу,- поправил я.

       -Что? Ах, это... Без разницы. Так что, дядя, давай пропустим этот момент и пойдем дальше. Я уже пуганый-перепуганный, меня на мякине не проведешь.

       -Как хочешь. Мне от тебя ничего не надо. Я просто оповестил тебя, куда ты отсюда отправишься. Сейчас я составлю бумаги...

       -Подождите, так вы что? Серьезно?

       -Какой смысл мне с тобой шутить? Тебя опросили? Опросили. С сотрудниками угро ты пообщался, значит все, оформляем тебя и отправляем в монастырь. Священник уже прибыл. Ты когда-нибудь видел, чтобы при допросе присутствовал священник? А ты еще мне не веришь...

       Он беспокойно заерзал на стуле:

       -Дядя, я не хочу туда... Почему меня не спрашивают? Я ведь еще маленький!

       -Чтоб краденые вещи продавать - большой, а чтоб работать на благо монастыря - маленький?

       -Вам-то что? Я тоже, между прочим, кушать хочу. На работу не берут, а мать - пьяница... Жить мне на что-то надо?! Че, я с голодухи окочуриться должен?! Даже если я скажу вам про шмотки, вы меня все равно туда отправите?

       -Сложный вопрос,- я почесал в затылке.- Вообще-то там есть пункт про чистосердечное раскаяние... Ноя не знаю, подходит ли этот пункт к тебе... Ты ведь и потом будешь краденое продавать?

       -А как мне быть?! Ты присоветуй! Сядь на мое место и не головой подумай, а желудком... Да и если я “колонусь”, мне, ведь шмоток больше никто не даст...

       -Так это и хорошо. Неужели тебе так хочется рано или поздно угодить в тюрьму?

       -Нет, все же вы меня не понимаете. Видать, права поговорка: “Сытый голодного не разумеет”.

       -Умен ты не по годам, хоть и наивен... Пойми, я не могу подсказать тебе, как жить. Я не знаю... Но не тем, путем, который ведет на зону. У нас, на Руси, тюрьмы не исправляют человека, они его губят. Найди что-нибудь другое.

       -Вещи мне мужик дал,- сказал он мрачно.- Я его не знаю... Нет, клянусь - не знаю! Ко мне обычно Макеич клиентов приводит. Проверенных. И как вы догадались, процент с этого имеет. А этот “орел” вчера пришел и с порога