Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны

– рыбный промысел и отрасли, связанные с переработкой морепродуктов, кормят значительную часть населения и дают большое количество продукции на экспорт. Страна славится выловом и заготовкой сельди, которая сотнями тысяч бочек традиционно уходит за границу, преимущественно в Штеттин и Гамбург. По сравнению с шотландскими норвежские сельди более низкого качества. Однако война и нехватка съестных припасов в Германии резко повысили цены на норвежскую сельдь, большая часть которой отправляется через шведские порты, причем даже испорченный товар сбывается по высоким ценам;

– особое значение со времени начала военных действий приобрел торговый флот. Еще до войны, благодаря неутомимой энергии и предприимчивости норвежских судовладельцев, он занял по тоннажу третье место в мире, а после уничтожения германского торгового флота поднялся на второе место. Если до начала военных действий вследствие конкуренции Германии в делах норвежских судоходных компаний наблюдался некоторый застой, то блокада германских портов и усилившаяся потребность в транспорте заметно оживили деятельность норвежских судовладельцев, повысивших цены на фрахт чуть ли не в два раза.

Кроме огромного торгового флота Норвегия могла предложить воюющим сторонам столь же солидный рыболовецкий флот и богатые месторождения меди. После

1914 г. Норвегия стала основным поставщиком меди и атлантической сельди в Германию. Без меди не могла обойтись оружейная промышленность, а рыба шла не только в еду – из рыбьего жира получали глицерин, необходимый для производства взрывчатых веществ.

Если в 1914 г. Норвегия продала в Германию 68 тыс. тонн рыбы (как выловленной норвежскими рыбаками, так и купленной норвежскими коммерсантами у иностранных поставщиков), то в 1915-м – уже 161 тонну, а в 1916-м – 194 тонны. До 1917 г. на Норвегию приходилось свыше 60 % поставляемой в Германию рыбы.

В 1915 г. норвежцы продали германцам почти в 4 раза больше меди, чем годом ранее. Берлин закупал почти весь добываемый в Норвегии никель, необходимый для производства высокопрочной брони и самого разного военного оборудования. За первые три года войны Германия заплатила за норвежский никель и норвежскую медь в пересчете на нынешний курс почти 3 млрд долларов. В начале войны Норвегия по примеру остальных стран Скандинавии также активно перепродавала немцам хлопок, купленный у англичан и американцев. Если в 1913 г. норвежцы купили в британских колониях 460 тонн хлопка, то в 1915 г. – уже 6600 тонн, то есть в 14 раз больше.

В стране начался бум создания новых акционерных обществ в торговле и промышленности – в 1915–1916 гг. было создано 2764 компании, и за два года войны их число выросло на треть по сравнению с довоенным. Курс акций норвежских предприятий в среднем вырос в 3 раза, а ценные бумаги особо востребованных судоходных обществ – в 6 раз.

Весьма полезная информация шла из консульства и о значительных изменениях политических настроений в Норвегии.

«До войны, – докладывали дипломаты, – общественное мнение делилось на два лагеря: англофилов и германофилов; к русским норвежцы относились с некоторым недоверием, подозревая Россию в желании завладеть Нарвиком или каким-либо другим из северных незамерзающих портов. Нарушение германцами бельгийского нейтралитета и вызванное этим негодование норвежской прессы усилило английское влияние, особенно в портовых городах, тесно связанных с английскими портами.

В настоящее время три четверти, если не больше, норвежцев сочувствуют англичанам, а косвенным образом и нам, русским, как союзникам англичан.

В виде иллюстрации борьбы английского и германского влияний могу привести следующие характерные случаи. Почти ежегодно император Вильгельм во время своих поездок в шхеры останавливался на несколько дней со своей яхтой в Бергене. Для приема его иногда приезжал и норвежский король.

С целью создания себе популярности Вильгельм запросто, без свиты ходил по Бергену, ездил по его окрестностям, беседовал зачастую с бергенскими жителями, обедал у германского генерального консула, норвежца Мора. Перед отъездом на яхте императора устраивался обыкновенно бал, на который приглашались судовладельцы, торговцы и вообще весь высший буржуазный круг Бергена. Вместе с тем германские офицеры на яхтах и других конвоирующих ее судах не упускали случая ежегодно делать промеры, а также другие исследования и фотографировать укрепленную сильными фортами бергенскую бухту. Подобные инциденты производили на норвежцев самое неблагоприятное впечатление.

Разбрасывание немцами мин в Северном море чрезвычайно стеснило навигацию норвежского торгового флота, восстановив норвежское общественное мнение против Германии. Особенно возмутилась норвежская пресса двукратным появлением в пределах Бергена германских подводных лодок»⁹³.