Дипонегоро

Гунс не бросал слов на ветер. В 1833 году вай ден Босх был смещен. На смену ему приехал некий Боуд. Вместе с Боудом в Батавию по приказу Вильгельма прибыл все тот же Гунс.

— Я вас вызволил, — сказал он с грустью Босху. — Теперь вы должны вызволить меня.

— Такие люди, как вы, Гунс, нужны здесь, на Яве: чтобы генерал-губернаторы долго не засиживались, — ответил Босх и дружески потрепал чиновника по плечу. — Прощайте! Помните: к успеху ведет вероломство, и только вероломство. Грязные сапоги лучше оставлять за порогом рая…

Боуд считал себя человеком либеральным, и он решил облегчить участь политических заключенных.

— Средневековье, варварство! — возопил он, ознакомившись с «делом» Дипонегоро. — Вы его даже не судили, не предъявляли никаких обвинений. Судить, может быть, за давностью лет не следует, чтобы не возбуждать страсти, но облегчить его участь мы обязаны: Дипонегоро перевести с севера на юг, в Макассар, в форт Роттердам. Разрешить семье поселиться вместе с принцем. На Амбоине назревает мятеж. Кйая Моджо перевести с Амбоины в Манадо. В остальном все остается по-прежнему.

Да, на Амбоине снова назревали события. Сын Дипонегоро Адипати Аном попытался совершить побег с острова. Когда один из офицеров решил загородить ему дорогу и стал всячески оскорблять принца, Аном схватил офицера за горло и удушил. Аному хотелось вырваться из тюрьмы, чтобы, оказавшись на свободе, организовать побег отца.

Он пал жертвой своей горячности. Суд был короток, приговор жесток: расстрелять! Анома расстреляли. Он спокойно принял смерть: жить в неволе он все равно не мог.

Киаю Моджо выпала тяжелая, скорбная доля хоронить сына своего друга. Слух о происшествии в форте распространился среди жителей Амбоины. Подозревали, что Моджо имеет тайную связь с амбоинцами и подстрекает их к бунту. Решено было Киая перевести в Минахасу.

И случилось так, что в тот самый день, когда Дипонегоро покидал Минахасу, чтобы навсегда поселиться в Макассаре, в порт Манадо вошло судно, на котором находился Киай Моджо. Они могли бы встретиться. Комендант форта ничего не имел против этой встречи: он был рад, что навсегда избавляется от: опасного квартиранта, и в последние минуты хотел казаться добрым.

Дипонегоро отрицательно покачал головой:

— Зачем? Все, что мы хотели сказать друг другу, мы уже сказали раньше. Мой друг стар, и я не хочу растравлять его сердце…

Так и не узнал в этот раз Дипонегоро о гибели своего любимого сына.

В 1835 году пахлаван ступил на берег Макассара. Это был тот Макассар, о котором позже писал Карл Маркс: «…город Макассар полон тайными тюрьмами, одна ужаснее другой, которые набиты несчастными жертвами жадности и тирании, закованными в кандалы, оторванными насильственно от своих семей».

Нет, не о том, чтобы облегчить участь героя яванского народа, заботился новый генерал-губернатор Боуд! Просто он хотел понадежнее упрятать самого опасного врага голландской системы Дипонегоро, окружить его неприступными стенами и рвами с водой. Пусть вместе с ним поселяется семья — так еще лучше. Говорят, принц любит жену и дочь. Когда семья поселится в тюрьме, его побег станет вообще невозможным.

И когда узнавший о смерти сына, потрясенный горем Дипонегоро попросил перевезти прах Анома с Амбоины в Макассар, генерал-губернатор не стал возражать: от родных могил не бегут.

Останки Анома были перевезены на туземной лодке и вновь захоронены неподалеку от Макассара, близ кампонга Малайя.

— Когда умру, похороните меня рядом, — сказал Дипонегоро.

Но ему предстояло прожить еще целую жизнь, мучительную, тоскливую жизнь узника. Пять долгих лет пребывания в тюрьме Манадо окончательно надломили здоровье, но не убили веры в избавление.

Огромную радость и огромную печаль принесла встреча с семьей. Неужели и им — Ратнанингсих, матери, дочери — суждено до скончания глядеть на угрюмые серые стены, не видеть ничего, кроме этих стен и таких же серых и равнодушных лиц голландских солдат?..

В какую пучину вверг он всех близких и родных! Ратнанингсих была счастлива. Они снова вместе — чего еще требовать от жестокой судьбы?..