Дирижабль

– Конечно. Как только подпишем договор, получу аванс, так сразу и сяду.

– Придумали уже что-то?

– Идей у меня полно, – соврал Фёдор.

– А дирижабль там будет?

– Для вас хоть два.

– Ну раз так, то идемте.

Они зашли в музей. Запах напомнил квартиру бабушки Биби. Фёдор купил билеты. Зофия указала на скелет кита:

– Ему почти двести лет.

– Ровесник Толстого, – ответил Фёдор.

– Давайте посмотрим на мамонтенка, – предложила Зофия. – А потом с договором разберемся.

– Вы меня там хотели угостить чем-то, – сказал Фёдор, когда поднимались по лестнице.

Зофия на ходу порылась в сумочке и достала фляжку виски.

– Знаете, если будете бухать и не напишете сценарий, Панибратов из вас сделает колбасу.

Одним глотком Фёдор отпил половину и сунул фляжку в карман.

– Фигурально выражаясь? – спросил он.

– Почему фигурально? – сказала Зофия.

Мамонтенок – черный, сухой, сплюснутый – был похож на огромный кусок гематогена. Фёдора затошнило. Он отвернулся и торопливо допил. Услышав всхлипывания, оглянулся. Зофия вытирала глаза бумажным платочком.

– Вы чего? – удивился Фёдор и тронул ее за локоть.

– Ничего, – ответила она и отдернула руку. – Сами не понимаете? Не чувствуете?

Он пожал плечами:

– Не особо. А надо что-то понимать?

– Это же ребенок, – сказала Зофия. – Он упал в яму и там замерз насмерть. Лежал под землей сорок тысяч лет, пока его случайно не откопали. Вас это разве не трогает?

Виски еще не подействовал. Фёдор чувствовал тоску, смятение и страх. Эта красивая девушка, плачущая над мумией, растрогала его. Сердце сжалось, к горлу подступил комок. Фёдор смахнул накатившую слезинку.

– Я часто к нему прихожу. Так хочется прижать его к груди, пожалеть бедненького.

– Хотел бы я быть на его месте, – пробормотал Фёдор.

– В смысле упасть в яму, замерзнуть и пролежать под землей сорок тысяч лет?

– Можно и так, – пожал он плечами.

К мамонтенку подошла семейная пара с мальчиком лет десяти. Мальчик вытянул в сторону ладонь. Папаша долго примерялся, затем сфотографировал его на смартфон.

– Идем, – сказала Зофия.

На улице она попросила фляжку. Фёдор смущенно возвратил пустую.

– Вот что вы за человек такой? Это подло.

– Простите, я сейчас же откуплю. Где тут магазины?

– Ложка дорога к обеду, разве не знали? Посмотрите, у меня тушь не размазалась?

Он заглянул ей в глаза. Она сначала смотрела куда-то в сторону, но потом тоже заглянула ему в глаза.

– Все в порядке, – сказал Фёдор.

– А у вас не очень.

– Тушь размазалась?

Зофия даже не улыбнулась.

– У вас глаза пьяницы.

– Какие они?

– Сложно объяснить. Это же вы писатель.

– Ну все-таки?

– Испуганные и виноватые, похотливые, распухшие и красные.

– Как много всего.

– Перестаньте острить. Ничего смешного.

– Что мне еще остается?

Они вышли к стрелке и сели на лавочку. Виски так и не подействовал. Но птичка пока дремала. Фёдор закурил, надеясь, что никотин подстегнет алкоголь и тот наконец схватит его за горло, будто голодный дикий зверь.

– Хотите, помогу вам? – спросила Зофия.

– Чем?

– Вас можно закодировать. У меня есть знакомый гипнотизер. Он вам поставит блок.

– Блок, – повторил Фёдор. – И голос был сладок, и луч был тонок, и только высоко, у царских врат, причастный тайнам, – плакал ребенок, о том, что никто не вернется назад.

– Ясно, – сказала Зофия. – Но предложение в силе.

– Спасибо.

– Договор привезли?

– Да, но пока не подписал.

– Ну сейчас вместе и подпишем.

Фёдор достал из сумки договор и протянул ей.

– Что это? – спросила Зофия, листая. – Что за бред? «Дом стоял в конце улицы и был высокий и красный». Это ваш новый роман, что ли?

Он заглянул, вытянув шею:

– Идиот! Я не то взял.

– Спьяну, – добавила Зофия.

– Приятно, что вы обо мне беспокоитесь, – сказал Фёдор.

– Я за сценарий беспокоюсь.

– Сценарий-то кто угодно может написать.

Зофия протянула рукопись:

– Если вы автор этого, то договор я подписывать не буду.

– Конечно, автор не я. Один начинающий писатель. Это его первый рассказ.

– Как будто ребенок писал.

– Вы почти угадали.

Откуда-то сзади вышел мужик с медвежонком на поводке. Фёдор поджал ноги. Зофия и бровью не повела.

– Фотографию с медведем не хотите, молодежь? – спросил поводырь.

И улыбнулся, показав золотую коронку.

23

На одной из линий они отыскали копировальный центр. Зофия зашла, Фёдор остался ждать на улице. Закурив, обратил внимание на рюмочную через дорогу. Мимо проносились машины. Светофор был далеко. Немного выждав, когда появится небольшой просвет, Фёдор выбежал на проезжую часть, но вздрогнул от воя клаксона и метнулся назад, будто нашкодивший пес. Проходивший мимо мужик сказал:

– С окна лучше спрыгни, надежнее.

Фёдор выбросил окурок, покопался в смартфоне. Инна не написала. Он снова поглядел на рюмочную. Попробовал прикинуть, сколько времени потратит, пока добежит до перехода, оттуда в рюмочную, махнет сотку или двести и вернется назад. Минут пять? Подумал написать Зофии, что у него возникло неотложное дело. Но это было глупо, нелепо. А впрочем…

В этот момент она вышла и сказала:

– Чего вы тут скачете? Я в окошко видела.

– Это… Тут… Я…

Зофия посмотрела на противоположную сторону и хмыкнула:

– Неужели вам так не терпится?