Дирижер тишины

И Бог один

И я один

Архитектор свободы. Сон

Архитектор свободы

построил карманный храм

войди в него

он в твоем кармане

в зачетке, где отл.

поет только хор

полумесяц и крест в горниле

Ну вывернут наизнанку

где нутро подкладка

или перелицуют

или продадут за бесценок

храм где живут умершие предки

как летний театр – без стенок

Здесь парит одна сцена посреди лета

нет кулис а задником служит небо

я ждал что отец появится слева

и он появился слева

Навстречу – справа

к нему шла мама

я крикнул – мама

я прошептал – мама

Отяжелели ладони

я взял в них сцену

приблизил ее к губам

отец узнал во мне сына

он меня не забыл

Унося в кармане сцену и маму

с папой –

короля и даму в колоде

я знал что Богу не нужны храмы

ему нужны люди и только люди

Если бы сцена была рояль

я бы играл на сцене любя

но на сцене папа играл себя

и мама играла только себя

Видишь каким огромным стал зал

где повис ландшафт посреди кулис

я сказал: Папа!

А папа сказал –

Только в этом храме молись

Давно ли я был на сцене с вами

где уже не корчась от боли

папа играл короля

мама даму

в еще несыгранной роли

О сцена ты как колода карт

где за спиной тасуются виды

чередуя поп-арт оп-арт

пейзажи висят на дыбе

Вот вверх уплывает старинный Новозыбков

обнажая Чернобыль

где жил я в детстве

за Новозыбковом рябь и зыбь

сплошное пещное действо

Излучаясь к другим мирам

гамма-гаммой вдаль излучен

единоверческий старый храм

где после спектакля ночью я был крещен

В каждой тени актера таится

гамма излучений всего актера

теперь я знаю – театр был храмом

а храм – реактором

Так узор и волн и частиц

плетет незримое кружево

квантовое барокко лептонных птиц

от Новозыбкова до Чернобыля

Я не знаю какова роль

человека в этом театре

где мама королева а папа король

до сих пор в невидимом гамма-спектре

Где занавес как рубашка колоды

опускается падает ниц

где болью залитый как коллодием

я застыл в кутерьме ресниц

От каждой ресницы к другой реснице

тянется невидимый луч

луч вибрирует как границы

когда происходит путч

Кантата Канта

Кант движется по

панели

трость

ударяет

в такт

шагов Канта

кантата такта

токката Канта

в чистом разуме

ему – замер числа

числа –

семена в чреслах

вещь в себе

и вещь для себя

неужели же

непознаваемы

эти чресла

в непознаваемом мире Канта

муж и жена –

одна сатана

Софья Андреевна

для Льва Толстого –

вещь

в себе

и вещь

для себя

Я не раз просил у Фета:

«переведи мне точнее Канта», –

и Фет перевел:

«Я пришел к тебе с приветом…»

Кант отмеривает тростью

будущие строчки Фета :

«я

пришел

к тебе

с приветом» –

я пришел к тебе с приветом –

рассказать

что в мире Канта

нет вопроса на ответы

на надгробье в Кенигсберге

есть ответ

на все вопросы:

«сволочь, мир – материален», –

вот ответ на все вопросы

задаваемые Кантом

как сказал великий Шеншин:

я пришел к тебе с ответом

как Антиох в Кантемире

как Кантемир вокруг Канта

так Кант в антимире

так антимир в мире Канта

как Калининград

в Кенигсберге

так Шеншин в Фете –

вещь в себе

и вещь для себя

«Бог не есть имя,

но имя – Бог», –

сказал имяславец Лосев

критикуя Иммануила Канта

Фет не есть Шеншин

но Шеншин – Фет

«Кант открыл истории законы»

ding an sich

поставил у руля

Калининград стало зоной

свободной торговли

бля

от Кенигсберга

до Калининграда

проходит трасса

во времени

но не в пространстве

пространство –

это транс Канта

а время –

*****

сука-сволочь-проститутка-Троцкий

Кант попался…

попался Кант

Седьмое доказательство бытия Божия

Зверь разума издох

в его дыханье

осталась хрипотца

Святого Духа

он в виде голубя

упал

под ноги Канта

прогуливающегося

по Кенигсбергу

Не поминай

Имя Бога своего всуе

Но повторяй

Имя Господа своего всюду

Эммануил значит

с нами Бог

Иммануил значит

с нами Кант

Бог есть

если есть Кант

Кант есть

Если есть Бог

Теорема Геделя о неполноте

Итак – дуэль!

Дано:

а) Дантес

б) Пушкин

Пушкин целится в Дантеса

Дантес целится в Пушкина

Требуется доказать:

а) Пушкин бессмертен

б) Дантес не вечен

Берем томик Пушкина, читаем …………

Что и требовалось доказать

«Суровый Дант(ес) не презирал сонет» (с-с-с)

Как маялся стилист высокий на диване

прилипая кровью

и как Дантес был далеко отсюда

Он с приближеньем смерти от-далялся

от выстрела

и пули раны

теперь он дальше всей вселенной

хотя «рука бойцов колоть устала»

и может быть гора кровавых те»

не может быть горою никогда

поскольку тело больше

чем гора любая

и нет в полях кровавая гора

а в животе кровавая дыра,

и залпы тысячи орудий

слились в протяжный вой Ивана Ильича

не хочу-у-у-у-у-у-у-у

(Читай одноименного Толстого

с тотемным знаком африканским ЛЬВА

откуда родом по отцовской ветви Пушкин

куда уехал не Дантес – охотник ГумиЛЕВ

стрелять во ЛЬВА но не в Толстого

а в африканского

но рикошетом пули был сражен

в одноименном городе

где ныне

умирал от Пули Пушкин

а шкура ЛЬВА валялась под диваном

у ГумиЛЕВа до расстрела)

Итак, дано:

Дантес, ЛЕВ, ГумиЛЕВ, Толстой и Пушкин

Их связывает Африка и пуля

Что общего меж Африкой и пулей?

Но в первый миг творенья

они еще не от-делились

друг от друга,

и более того: Дантес и Пушкин

в тот миг едва ли были различимы

поскольку весь объем вселенной

был менее игольного ушка

в которое пролез верблюд (богатый)

Так, соблюдая Правило верблюда

Дантес и Пушкин вновь соединились

посредством выстрела и рваной раны

сквозь 19 миллиардов лет

хотя виной всему была

фригидная Наташа