Дисбат

Повода паниковать не было, и Синяков первым делом попытался сосредоточиться, как это он привык делать раньше, когда попадал в критическое положение на борцовским ковре. Тут его ожидал новый неприятный сюрприз – утратив власть над своим телом, он заодно утратил и память. Все вылетело из головы – и собственное имя, и предыстория происходящих сейчас событий, и причина, по которой он оказался в этой полутемной, замызганной кухне.

Теперь перед его глазами мельтешил не только этот странный человек с бубном в руке, но и все окружающие предметы – газовая плита, колченогий стол, помойное ведро, батареи пустых бутылок, выстроившихся вдоль стен, и даже сами стены.

Это круговращение все ускорялось, пока не превратилось в бешеный водоворот. Сам Синяков не мог не то что двигаться, а даже дышать. Невыносимая тяжесть навалилась на него и стала затягивать в жерло бездонной воронки.

Она вела не на небо, а в преисподнюю, это Синяков знал точно. Так же точно, как и то, что там его ожидает смерть. Жуткая и мучительная смерть, до которой не могли додуматься даже самые жестокие из людей. Смерть от когтей и клыков владык преисподней, а может быть, от их ласк.

Его обманули. Ему пообещали, что отправят в путешествие к сыну, а отправили туда, откуда нет возврата… Кому-то нужно, чтобы он навсегда исчез из этого мира… Но почему для этого понадобилась столь грандиозная, прямо-таки мистическая западня? Разве нельзя было обойтись ножом или пистолетом? Ах да, духи преисподней, наверное, презирают оружие людей…

За мгновение до того, как расстаться с жизнью – не с жизнью вообще, а лишь с прежней жизнью, потому что впереди его ожидала другая жизнь, жизнь-мука, жизнь-страдание, жизнь-ужас, – Синяков далеко внизу под собой увидел город, вернее, только его крохотную часть… Деревья без листьев, улицы без пешеходов, храмы без крестов…

Когда он пришел в себя, одеяло с окна было снято, а запах адской смолы почти выветрился. Возле распахнутой форточки стоял шаман, все еще очень бледный, но похожий уже на человека, а не на гальванизированный труп, и жадно вдыхал свежий воздух.

Синяков ощущал себя не хуже и не лучше, чем обычно, только немного побаливал нос. Он осторожно тронул его, и на ладони осталась кровь.

– Разбил, когда о стенку ударился, – спокойно пояснил шаман. – Но это и к лучшему… Духи любят человеческую кровь. Даже больше, чем клопы. Нет лучшего способа привязать их к себе, чем окропить кровью. Своей, естественно.

В другой обстановке Синяков счел бы эти слова бредом, но после всего пережитого уже ничему не удивлялся. Правда, в реальности небесного мира он был не вполне уверен, однако в том, что преисподняя существует, не сомневался, по крайней мере в настоящий момент. (Так бывает с только что проснувшимся человеком, некоторое время еще пребывающим под впечатлением сна-грезы или сна-кошмара.)

Тут на кухне появились Дрозд и Стрекопытов. Последний приволок с собой бутылку водки, на горлышко которой была надета хорошо знакомая Синякову серебряная стопка.

– Выгнал я всю эту шушеру к едреной маме, – сообщил он тоном человека, только что закончившего нелегкий, но важный труд. – Надоели, вурдалаки… Пусть в подъезде допивают.

Синяков охотно принял предложенную ему стопку, но выпить не сумел, расплескал – не то губы онемели, не то чересчур сильно дрожали руки.

– Малость сдрейфил? – поинтересовался у него на удивление трезвый Стрекопытов. – Бывает… Зато теперь всегда с удачей будешь. Как Клавка Метла со своим протезом.

– Это как сказать, – задумчиво произнес шаман, не отходивший от окна.

– А что такое? – забеспокоился Стрекопытов. – Аль не вышло что? Не подманил ты своих духов?

– В вашем понимании духи что-то вроде карасей, которых подманивают на червячка, – слегка поморщился шаман. – А ведь это создания совсем иной природы. Только они одни способны свободно перемещаться между верхним и нижним миром. Соответственно и отношения с действительностью у них совсем другие. Людям, навсегда запертым в этом… промежуточном мире, – он притопнул ногой, словно проверяя прочность пола, – не дано понять их.

– А ведь обещал помочь, – пригорюнился Стрекопытов. – Дескать, не подведу… Только стукну в бубен, и вся эта потусторонняя кодла здесь соберется…

– Разве я от своих слов отказываюсь? – пожал плечами шаман. – Все сделал, как договаривались… Немало разных духов заинтересовались вашим товарищем, но дальнейшее зависит уже не от меня… Похоже, был здесь и его дух-покровитель. К своему подопечному он почему-то относится достаточно прохладно, но на его помощь в принципе можно надеяться. Особенно в тех краях, куда Федор… э-э-э…

– Андрееевич, – подсказал Синяков, воспринимавший полный идиотизм происходящего как должное.

– Да-да! Куда Федор Андреевич сегодня отправляется, – закончил шаман (с таким воспитанным человеком Синякову давно не приходилось общаться).

– Ну и ладушки! – обрадовался Стрекопытов. – Тогда дернем на посошок и будем по норам разбегаться. Тачка для отъезжающего уже подана.