Дисфункция реальности: Угроза

Время. Дариат чувствовал, как оно движется за пределами пустоты. Но там, снаружи, прошли лишь секунды. Здесь же все было несколько иначе. Продолжительность времени здесь равнялась продолжительности воспоминаний каждой личности и зависела от того, как она его воспринимает. Но он, похоже, стал исключением из этого правила, так как насилию над ним не было конца. Эта пытка никогда не закончится, ведь их было так много.

Он с ужасом понял, что ему придется с этим смириться. И стал делать то же самое, что и они. Он уже жаждал снова познать тепло, прикосновение и запахи. Воспоминания об этих сокровищах были повсюду. Ему стоило только протянуть…

В холодной и сырой спальне стояла дешевая мебель. Но ничего лучшего он просто не мог себе позволить. Во всяком случае, не сейчас. Документы об увольнении все еще лежали в кармане его куртки. Там же была и пачка с расчетными деньгами. Правда, теперь она стала значительно тоньше. Еще днем она была достаточно толстой, но потом он отправился в бар и делал там то, что делал бы на его месте любой мужчина.

Дебби поднялась с постели и, сонно жмурясь, посмотрела на него. Ее голос, похожий на вой кошки во время случки, вспорол тишину. Претензии, претензии, и снова одни претензии. Где он был со своими нехорошими друзьями? Знает ли он, который уже час? Сколько он выпил? Эти ее постоянные вопросы.

Ну, в общем, он сказал стерве, чтобы она заткнулась, потому что на этот раз ему абсолютно насрать на все ее оскорбления. И когда она не успокоилась, он ударил ее. Но даже это не подействовало. Она заорала благим матом, подняв на ноги всех этих чертовых соседей. Поэтому он снова ударил ее, но на этот раз сильнее.

…пожирать жалкие отголоски ощущении.

«Святой Анстид, помоги своему вечному слуге. Пощади меня. Помоги!»

Смех, один только смех. Поэтому он успокоился и, осмеянный всеми, оказался…

Солнце ярко освещало храм инков, гордо устремленный к небу. Этот храм выглядел более величественно, чем любой из кафедральных соборов, которые ему довелось видеть. Но построивший его народ теперь был покорен мощью Испании. Сокровища королей не шли ни в какое сравнение с теми богатствами, что находились внутри разрушенного города. Завоевателей ожидало славное будущее.

В такой зной он чувствовал себя в доспехах как в духовке. Рана на ноге покрылась странной коричневой сыпью. Наверняка в нее попали споры каких-то растений, которых полно в этих проклятых джунглях. Он боялся, что ему не суждено вновь увидеть берега Испании.

…что не давало ответа. Несчастье и боль не шли ни в какое сравнение с теми бесчисленными испытаниями, которые лежали в смутно воспринимаемой отсюда внешней вселенной.

Десять секунд. Ровно столько времени прошло с того момента, как он умер. Как долго пребывают здесь другие духи?

Как они это вынесли…

Столетия, в течение которых боль, подобно сердцу влюбленного, только и ждет своего часа. Чтобы впиться в очередную жертву и обнаружить, что и в ней нет ничего нового. Однако даже такая безвкусица намного лучше того ада, что лежит за пределами тускло мерцающего, опустевшего дома, которым является наша плоть. Безумие и злодейство поджидают тех, кто рискнул покинуть пределы познанного. Безопаснее остаться. Безопаснее испытывать те страдания, что уже познаны, чем те, которым еще нет объяснений.

…Дариат почувствовал вспышки боли, которую испытывал Хорган. Они озаряли пустоту шестого царства подобно языкам пламени, лизавшим черное дерево. Они исходили из тех мест, где собирались наиболее многочисленные группы духов, похожих на собак, которые грызутся между собой из-за куска аппетитного бифштекса. Там были ярче цвета, которые просачивались сквозь трещины неровно прорезавшие измерения. Заблудшие духи выли в унисон с ненавистью, искушая и насмехаясь над Хорганом, уговаривая его сдаться. Девицы обещали ему море удовольствий, а злодеи угрожали вечными муками.

Когда Кира, Росс, Энид и Клаус применяли свою мощь, расширялись трещины, сквозь которые проникали большие порции боли.

— Он мой, — вызывающе объявил Дариат. — Он приготовлен для меня. Он принадлежит мне.

— Нет, мой.

— Мой.

— Мой.

— Мой! — вопили духи.

— Кира, Росс, помогите мне вернуться, — он знал, что не смог бы остаться здесь, в этой холодной, тихой темноте, вдали от вселенной заново рождавшихся. Туда ушла Анастасия, и там они снова встретятся. Задержаться здесь, где не было ничего, кроме воспоминаний о вчерашних мечтах, было бы просто безумием. Анастасия оказалась настолько храброй, что рискнула пойти дальше. Он мог бы последовать за ней, хотя и не был достоин ее.

— Прекратите, умоляю вас, — взывал Хорган, — спасите меня.

Однородность, в которой был подвешен Дариат, стала деформироваться. Появилась плотная узкая труба, напоминающая воронку циклона, которая ведет в бездонные, неизведанные глубины газового гиганта. В нее загнали духов, а вместе с ними и Дариата. Его очень сильно прижало к…