Дисфункция реальности

Продолжающийся приток пара увеличивал давление в пещере. Джошуа как будто наяву слышал пронзительный вой ветра. Сквозь пробоину в потолке врывались угрожающие огнем красные вспышки, от которых рябило в глазах. Он опять врезался в полип и ушиб руку. Непрекращающиеся удары, беспорядочное вращение и боль его доконали; Джошуа вырвало. ЛГИП-скафандр немедленно вывел едкую жидкость, выброшенную желудком. Отвратительный вкус во рту вызвал у Джошуа мучительный стон, и действительность начала от него ускользать. Нейронаноники мгновенно отреагировали блокировкой всех нервных раздражителей и сигналом процессору скафандра ввести в дыхательную смесь охлажденный кислород. А потом они взяли на себя управление маневровым ранцем и остановили его безумные метания.

Обморок продлился не больше десяти секунд. Очередной осмотр пещеры показал, что красное свечение погасло, а пар выходит в пробоину, мягко увлекая его за собой. Джошуа протянул руку, чтобы упереться в потолок и наконец остановить безумное кувыркание. Пальцы непроизвольно сомкнулись на металлической трубе, прикрепленной к полипу.

Он присмотрелся повнимательнее, а потом начал разглядывать пещеру с помощью сенсоров скафандра. Казалось, ей нет конца. Собственно, это была не пещера, а слегка закругляющийся тоннель. Труба, за которую Кальверт держался, — одна из двух десятков таких же труб, проложенных по потолку. В месте пробоины они разорвались, и оттуда торчали уже знакомые разлохмаченные обрывки оптоволоконного кабеля.

Нейронаноники настойчиво пытались обратить его внимание на медицинские данные. Он бегло просмотрел показатели, не без труда подавив еще один приступ тошноты. Медицинская программа нейронаноников предлагала три варианта. Он выбрал простейший: блокировку всех нервных окончаний ниже коленей, инъекцию антибиотиков из аптечки скафандра и успокаивающую подпрограмму вдобавок к основной, чтобы утихомирить взбудораженные мысли.

В ожидании действия лекарств Джошуа повнимательней пригляделся к размерам и форме тоннеля. Полип раскололся в нескольких местах, вода и какая-то сиропообразная жидкость проникли внутрь и замерзли на стенах длинными потеками, превратив тоннель в ледяной грот. Сейчас, под действием раскаленного пара, они кипели и пенились, словно дрянное пиво. Направив лучи фонарей на трещины, Джошуа убедился, что трубы идут параллельно тоннелю; водопровод, канализация или снабжение питательными растворами — в любом случае это система жизнеобеспечения. Подобными каналами были пронизаны все биотопы эденистов.

Джошуа развернул дисплей инерциального навигатора и ввел информацию о тоннеле в уже имеющуюся схему обломка. Если кривизна тоннеля не меняется, один конец выйдет наружу примерно через тридцать метров. Он двинулся в противоположную сторону, поглядывая на трубы. Все равно идти было больше некуда.

Тоннель разошелся надвое, потом снова разделился. На одном перекрестке Джошуа насчитал пять боковых выходов. Большую часть стен покрывал лед, вздувшийся пологими холмами. Кое-где тоннель становился практически непроходимым, и Джошуа снова приходилось пускать в ход термоизлучатель. Трубы часто полностью скрывались за ледяными наростами. Катастрофа, постигшая все поселение, не пощадила и этот участок. Кальверту следовало бы насторожиться при виде такой картины.

В полукруглом зале, вероятно, находилось центральное хранилище информации для расположенных наверху кабинетов; но сказать точно было невозможно. Трубы, до сих пор служившие Джошуа надежными проводниками, проходили сквозь арочный проем, разделялись в самой высокой точке, в трех метрах от пола, и сбегали по стенам, словно серебристые жилки. Когда-то здесь стояло множество электронных устройств: свинцово-серые тумбы высотой около метра, снабженные радиаторами в виде продольных выступов с наружной стороны, служили почти точным эквивалентом стоек для процессорных модулей в человеческих мирах. Кое-где можно было заметить губительное воздействие вакуума, постепенно разъедавшего корпуса. Хрупкие и наверняка сложные внутренние элементы оказались разбиты вдребезги, и из куч мусора торчали обрывки проводов. Почти половина потолка обрушилась, и осколки полипа примерзли к опасно прогнувшейся стене — будто лавина остановилась на полпути вниз. Если здесь восстановить силу тяжести, все рухнет. Неизвестно, какая сила пронеслась тут после пробоя оболочки, но разрушения произошли ужасающие.

«Возможно, это было сделано намеренно», — пробормотал он себе под нос. Может, они не хотели, чтобы информация сохранилась?

Маневровый ранец развернул его, позволяя как следует осмотреться. Над арочным проемом сохранился потек вязкой коричневатой жидкости, которая сползала по стене до тех пор, пока понизившаяся температура не превратила ее в полупрозрачную твердую массу. Под ее неровной поверхностью с трудом можно было рассмотреть очертания гладких контуров какого-то предмета.