Дисгардиум 10. Явная угроза

Рита, постанывая, прыгала на здоровой ноге, но та подогнулась, и девушка упала. Позади остались Малик и Тисса, которая, продолжая заговаривать ему зубы, мелкими шажками подходила к ошарашенному парню…

Мелисса вдруг нереально ускорилась, рванув к Малику, повалила его подсечкой, запрыгнула сверху, схватила за волосы и…

Удары были приглушенными, лишь что-то чавкнуло, хлюпнуло — Тисса дважды приложила парня лбом о пол. Второй шлепок совпал с грохотом сверху, отвалилась вентиляционная решетка, на пол что-то упало, задымилось.

Рита, подтягивая ногу, поползла к выходу из спальни, обдирая о паркет локти, в глазах началось жжение, стало трудно дышать — комнату наполнил едкий дым. Она мысленно молилась, продолжая ползти. Ей нужно успеть добраться до Роя, у него должно быть… Должно быть… Что?

Нельзя терять сознание! Алекс в беде! Рите осталось совсем немного до двери, когда Мелисса ее настигла, схватила за волосы, забранные в хвост, дернула, чтобы запрокинуть голову и открыть горло.

— Не спеши, Вуд, мы не закончили…

Перед Ритой мелькнуло равнодушное лицо Тиссы. Она развернула ее рывком и резким движением полоснула по шее бритвенно-острым длинным ногтем указательного пальца. Рита упала на пол, запузырилась хлещущая кровь на шее.

Потеряв к ней интерес, Тисса отошла к капсуле.

Инстинкты сработали безотказно — Рита зажала рану ладонью. Разум работал на удивление четко, никакой растерянности не осталось, словно внутри проснулся взрослый человек, отсек все ненужное и взял ситуацию под контроль.

Закрыть рану.

Вытащить из кармана мини-аптечку, которую безопасники обязали всегда носить с собой.

Вколоть шприц-тюбик стимулятора в бедро.

Тем временем Тисса попыталась инициировать экстренный выход Алекса из капсулы, но женский системный голос произнес: «Внимание! Экстренный выход из погружения невозможен! Активирована функция защиты носителя от агрессивной среды. Функция выхода заблокирована».

Гаснущим сознанием Рита отметила, что боль утихла — сработал стимулятор. Взглядом нашла Малика, лежащего ничком. Под его глазами наливались гематомы, из разбитого рта набежала лужица крови, кости черепа были деформированы. «Нежилец», — мелькнула и растворилась мысль.

Из последних сил Рита поднялась на одну руку и, зажимая рану на шее и загребая под себя, поползла к выходу, волоча раненую ногу.

Еще чуть-чуть, еще немного… Вот и порог, благо дверь приоткрыта. Рита уперлась в нее плечом, уперлась и вывалилась в гостиную. Она перенапряглась, кровотечение усилилось, и в глазах потемнело. Нет! Нельзя умирать, пока Алекс в опасности! Рита хваталась за черноту ногтями и зубами, чтобы не провалиться в небытие, потому что это будет конец — и ее, и Алекса.

Держаться! Учись быть бойцом, а не тряпкой! Ты нужна Алексу! Ты нужна Дису! Ты нужна негражданам, в конце концов! Так шептал пробудившийся в сознании взрослый, и Рите удалось удержаться.

В темноте проступили очертания предметов: перевернутый стол, стул у двери, Рой, лежащий посреди комнаты. Сфокусировать взгляд не удавалось, картинка плыла, Рита не могла не то что взять пистолет у Роя — она даже не видела этот проклятый ствол, ее хватало только на то, чтобы зажимать рану на шее.

— Рой, — на всякий случай прохрипела она, но телохранитель не шелохнулся.

От бессилия хлынули слезы, нужно было что-то делать, но что?! Все мертвы, некому прийти на помощь. Рой… Вот почему задержалась Тисса…

Взгляд остановился на стуле, где в форме кота спал Эйты.

— Эйты… — прохрипела она, давясь слезами. — Эйты, опасность… — Робот не реагировал. — Эйты, фас…

Слишком тихо. Котопес ее не слышал…

— Эйты… — пробулькало в тишине.

Расплывчатый бугорок на стуле вздрогнул, спрыгнул на пол и начал менять очертания. Он будто становился больше, рос, наращивая массу.

Рита указала на спальню и принялась шепотом, выталкивая воздух из глотки, перебирать слова, которые могли бы активировать функцию защиты хозяина: «Эйты… Алекс… Беда… Опасность… Чужой… Враг… Фас…»

Фигура Эйты вздрогнула, потемнела и канула в черноту. Рита пыталась оставаться в сознании до последнего, но серые картинки реальности смешивались с вкраплениями начавшегося бреда.

Эйты тычется в лицо холодным носом…

Алекс целует в щеку, губы у него холодные, а глаза нереально-яркие, колышутся зеленые волосы…

Брызгая каменными осколками, рушится стена…

Из спальни доносятся удары железа о стекло, перерастают в стрекот импульсных винтовок, трансформируются в плазменные выстрелы…

Ненадолго воцаряется темнота и вдруг взрывается женским криком…

Крик продолжается, но меняется, растягивается, превращается в рев раненого монстра, у которого тело Акулона и почему-то ноги Риты, а на правой — рана, похожая на розу…

Картинки блекнут, вспыхивая все реже, пока вообще не гаснут…

* * *

Очнувшись, первое, что услышала Рита, — мерный писк датчика сердцебиения. Открыла глаза, но увидела белую расплывчатую муть — зрение не спешило возвращаться — и трубку, отходящую от кислородной маски.

И удивленная мысль пробилась в сознание: «Живая?»

Живая!

Сразу проснулось беспокойство: как там Алекс? Что с ним?