Диссертация

Что же до искренности побуждений? Не было ли это позёрством и фарсом? Нет. Мальчик мучился горячим желанием уйти из жизни, и оно было искренним, но что-то сидящее глубоко внутри всегда этому мешало, что-то вроде животного инстинкта самосохранения или банальной трусости. И подходя к железной дороге, и вставляя оголённый провод в розетку, Марк имел очень одержимый вид, но в последний, решающий момент угасал и сам себя ненавидел за это, ведь уровень его отчаяния и ненависти к самому себе был достаточно высок для такого шага. Так почему же он не мог?

– Слабак! – Мальчик ненавидел себя ещё больше. – Вот бы кто тебя убил ненароком, у самого кишка тонка.

Наступил заветный, так ожидаемый Марком, год окончания школы. Конечно, никакой выпускной с его весельем не имели для него никакого значения, сердце клокотало в груди от предвкушения отъезда и новой, совершенно новой жизни, где не будет этой злобы, обид, зависти. Бабушка обещала помогать ему материально, пока он не встанет на ноги, но он решил, что сделает это как можно быстрее, чтобы окончательно порвать все нити, связывающие его со своей семьёй. Забыть её, будто и не было.

Взвалив на себя собранные заботливой рукой бабы Гали пожитки, Марк стоял в дверях, чувствуя, что в последний раз видит мать, и с трудом сдерживал слёзы, так уж совсем не к месту рвущиеся наружу. С чего вдруг? Но мама помогла справиться с эмоциями, одарив его таким взглядом, в котором явственно читалось: «Не вздумай возвращаться!»

– Ключи оставил? – сухо спросила она.

Ничего не ответив, он вылетел из квартиры и почти побежал, насколько позволял большой рюкзак, прочь. Сердце мальчика было разбито вдребезги.

Всего четыре часа на электричке до областного города, а будто пересёк океан. Марк должен был сдать вступительные экзамены в политехнический институт и на время сдачи остановился у родственника, с которым договорилась бабушка. Он не очень был этому рад, но готов потерпеть, ведь после поступления ему полагалось место в общежитии. Вопрос: «Поступит или нет?» – перед ним не стоял. Должен был и готовился к этому тщательно, чтобы вышло без осечки. Назад пути у него не было.

На улицах города правило жаркое лето, и в этом было своё преимущество, Марк появлялся в доме родственников, только чтобы переночевать, всё остальное время проводя в зелёных парках с книжкой в руках, штудируя вновь и вновь экзаменационные предметы. Какой-то дальний дядя со своей женой и двумя разнополыми детьми вновь подтвердили ему то, что нормальные семьи существуют, что родители должны и хотят любить своих детей, но больше он думать об этом не желал. Выкинуть мать из своей памяти – вот была его задача, а ещё мальчик решил, что сам семью создавать не станет. Ему были противны женщины в том смысле, в каком они должны были именно сейчас особенно его интересовать, и детей он не мог позволить себе иметь, ведь он отродье маньяка, а значит, и они тоже. Семья, в которой ему пришлось жить целый месяц, сильно била по его психике.

Как же Марк был рад увидеть свою фамилию в списке поступивших, а через некоторое время ступить на порог общежития с рюкзаком за спиной и горящими глазами. Вот она – новая жизнь, где нет ни мам, ни бабушек, никого из этих мерзких взрослых, только шумная, весёлая молодёжь. Юноша с надеждой вздохнул полной грудью.

Боязни, что он не вольётся в студенческую среду, у Марка не было, он «варился в собственном соку» с самых ранних яслей, к тому же имел врождённую тягу к психоанализу. Предпочитая молчать и наблюдать за сверстниками, он хорошо изучил их психотипы и модели поведения.