"Диссертация" лейтенанта Шпилевого

Краеведческий музей! Как же я об этом не подумал? А что... У меня шевельнулась надежда, что, возможно, там я узнаю что-нибудь о Матвее Петрищеве.

— Прекрасно, мы едем в музей!

Она внимательно посмотрела на меня.

— Едем.

Это был первый случай, когда она приняла мое предложение без лишних споров.

Мы ушли с пляжа и влезли в переполненный автобус. Ехали долго. Где-то на окраине города автобус свернул с асфальтированной дороги и запрыгал на ухабах.

Музей располагался на тенистой и пыльной улице.

— Не очень-то подходящее место, — сдержанно заметил я.

Галка промолчала.

В небольшом прохладном вестибюле нас встретила женщина. Поджав тонкие губы, она встала за кассу и выдала нам два билета. Потом пошла впереди и перед входом в экспозицию оторвала на билетах контроль. Посетители, видимо, не баловали вниманием это заведение!

В первом зале все же нашелся один паренек, раскрыв рот, смотревший на чучело филина. Сам филин был невзрачный, вместо хвоста у него торчал пучок соломы. На другой полке стояли суслик, мышь и еж. Суслик был совсем облезлый.

— Наверное, именно этих животных и спас Ной во время всемирного потопа, — съязвил я.

Подошла кассир-контролер и объяснила, что в первом зале собрана фауна, во втором — флора, а третий посвящен истории Волногорска.

— Скажите, а в третьем зале есть экспонаты по истории Отечественной войны? — спросил я.

— Конечно! — ответила женщина с достоинством.

Мы направились в третий зал, для чего надо было пройти через второй. Здесь обнаружился еще один посетитель — мужчина в парусиновых штанах и в шляпе. Флора вокруг него имела вид не лучший, чем фауна.

— Надеюсь, что все-таки это не пыль веков, — сказала Галка, проведя пальцем по стеклу витрины и оставив на нем кривую линию. Посетитель в шляпе сдержанно кашлянул. Казалось, он разделял наше мнение.

Я повернулся к нему:

— Похоже, директор этого музея — страшный разгильдяй. Разве можно доверенное тебе учреждение превращать в сарай?

Мужчина сдвинул шляпу на затылок. Снова подошла кассир-контролер и, обращаясь к моему собеседнику, сказала:

— Товарищ директор, вас к телефону.

Галка рассмеялась:

— Пожалуй, я накину тебе пять баллов за критику «невзирая на лица».

Мы вошли в третий зал, и я сразу увидел то, что искал. Справа от нас висел стенд, на котором большими буквами было написано:

«Подвиг нашего земляка Матвея Петрищева».

— Поздравляю! — сказала Галка. — Похоже, подготовка к докладу близится к завершению.

Но еще издали мы заметили, что стенд был пуст. На стене висела доска, обтянутая красной материей, над ней — большой заголовок, и хотя на кумаче виднелись темные пятна, свидетельствовавшие о том, что когда-то здесь висели фотографии или документы, самих экспонатов, которые могли бы рассказать о подвиге, в наличии не было.

Миновав пустой стенд, я и Галка внимательно осмотрели другие достопримечательности, рассказывавшие о разных периодах истории города. Мы узнали, что на месте Волногорска некогда было пещерное поселение.

Галка вздохнула:

— Подумать только: пещеры! Борьба за огонь! Романтика… Такое могло быть только на юге или где-нибудь у экватора.

Пещерный город не интересовал меня совсем. Мне нужен был Петрищев, и я подозвал контролершу, которая, близоруко сощурив глаза, удивленно посмотрела на стенд.

— Что такое? Только вчера здесь висела фотография и описание подвига. Ничего не понимаю, — развела руками женщина.

Я отправился к директору. Он выслушал меня и, неторопливо поднявшись из-за стола, прошел в третий зал.

Здесь уже вовсю шло «следствие». Контролерша допрашивала парня:

— Это ты сорвал фотографию?

— Нет, — отбивался тот, — я стоял у филина в первом зале.

Директор внимательно осмотрел пустой стенд. Потрогав пальцем материю, он вытащил из кармана платок, вытер им пыль и строго спросил:

— Ну и куда делись экспонаты?

Женщина пожала плечами.

— Только вчера тетя Феня убиралась здесь, и они были на месте.

Вернув платок в карман, директор приказал:

— Займитесь розыском, и завтра же доложите мне.

— Может, у вас остались копии? — спросил я.

Директор взглянул на меня и, не удостоив ответом, величественно выплыл из зала. Работнице музея стало неудобно, и она тихо сказала:

— Приходите дня через два... Правда, я работаю здесь всего неделю, но постараюсь чем-нибудь помочь вам.

Мы с Галкой еще немного побыли в музее, и не спеша вышли на улицу. Вечерело. Густые, прохладные тени уже легли на разогретую за день землю.

На автобусной остановке стояла толпа народу, из которой выделялся худощавый мужчина в пыльнике и серой шляпе.

— Никакого порядка нет. То идут один за одним, а то целый час ждать приходится, — ворчал он.

— Давно нет автобуса? — спросила Галка.

— Я ж говорю, — уныло ответил мужчина, — все стоят на конечной остановке. Ночь на носу, а они обед устроили. Только и слышно — «у нас перерыв».

— А далеко до конечной? — не утерпел я.

— Свернете за угол, а там два квартала.

— Махнем, — предложил я Галке. — Не могу стоять на месте.

Та взглянула на меня, и я заметил в ее глазах сочувствие. Она все-таки не сдержалась:

— Не можешь стоять, добеги и подожди меня там.