Диссиденты 1956–1990 гг.

Уже во второй половине 1950-х годов тема «репрессированных народов» стала интенсивно муссироваться советскими диссидентами. Причем самым лакомым кусочком для них стали крымские татары. Почему? Да потому что уже в 1957 году чеченцам, ингушам, калмыкам и другим народам было разрешено вернуться на свою историческую родину, что те охотно и сделали.

А вот вернуть в Крым татар было физически невозможно.

Во-первых, полуостров имел важное военно-стратегическое положение, и там находились главная база Черноморского флота, базы флотской и стратегической авиации, стартовые позиции ракет всех классов. В Балаклаве и Феодосии были два крупных ракетных полигона и т. д.

Ну а, с другой стороны, к 1958 году Крым и так был перенаселен. А татар было уже не 180 тысяч, а от одного до двух миллионов!

Первым, кто поднял татарский вопрос, был Алексей Евграфович Костерин. Карьера его типична для диссидентов 60-х. Был секретарем Обкома, параллельно занимался литературой и журналистикой.

6 мая 1938 года Костерин был арестован как «социально-опасный элемент» и приговорен к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. Срок он отбывал на Колыме. В 1953 году вернулся в Москву. В марте 1955 года реабилитирован Верховным судом СССР, затем восстановлен в Союзе писателей и в партии.

В 1957 году Костерин начал правозащитную деятельность, написав письмо Н. С. Хрущеву с критикой политики партии по отношению к репрессированным чеченскому и ингушскому народам.

В середине 1960-х в Москве вокруг Костерина сформировался кружок инакомыслящей молодежи. В 1966 году к кружку присоединился Петр Григоренко, называвший Костерина своим «другом и учителем». Он же, Костерин, по признанию Григоренко, познакомил его с проблемами «наказанных народов».

В 1967 году Костерин выпустил статью «О малых и забытых». Статья широко использовалась в пропаганде татарских националистов.

Власти, как видно, не обращали на Костерина внимания, за исключением того, что 17 октября 1968 года партком Московского отделения Союза писателей заочно рассмотрел персональное дело Костерина и исключил его из партии.

В свое время Костерин занимался художественной литературой и журналистикой. Но, увы, все его произведения оказались невостребованными, а вот написал несколько статей о крымских татарах, и пришла мировая слава. И диссидент Анатолий Левитин написал в своей книге «Родной простор»: «Похороны Алексея Костерина вылились в волнующую демонстрацию… Власти всячески пытались предотвратить прощание… Во время похорон я в Москве не был, слушал отчет о похоронах в Пскове по радио из Лондона».

Главным же борцом за права крымских татар стал Петр Григорьевич Григоренко. Он родился в 1907 году в селе Борисовка Таврической губернии в семье крестьянина. В 15 лет стал секретарем сельской комсомольской организации. С 1926 года – секретарь Селидовского сельского райкома комсомола. В 1927 году – секретарь комитета комсомола транспортного комбината. В 1929–1931 годах учился в Харьковском технологическом институте, а в 1931 году перевелся в Военно-инженерную академию, которую и окончил в 1934 году.

В 1934–1936 годах Григоренко руководил разрушением православных храмов в Западном особом ВО. В 1945–1961 годах работал в военной академии им. М. В. Фрунзе. В 1959 году ему было присвоено звание генерал-майора.

Что дальше ждало нашего Петра Григоренко? Два-три года работы в академии и пенсия – на даче рыбку удить. Но ему хотелось славы и известности.

7 сентября 1961 года Григоренко выступил на партконференции Ленинского района Москвы с речью, содержавшей выпады против Хрущева. Он призывал «бороться за чистоту рядов партии». Его одернули, лишили мандата, уволили из академии и перевели на Дальний Восток. Замечу, что не в лагерь, а начальником оперативного отдела штаба 5-й армии.

Но там вместо службы Григоренко создал «Союз борьбы за возрождение ленинизма». Всего в Союзе было 13 человек, из них 4 Григоренко – папа и трое его сыновей.

2 февраля 1964 года Петр Григоренко был задержан в Хабаровске и на самолете доставлен в Москву. 12 февраля ему было предъявлено обвинение в том, что он «изготовил рукописный текст листовки антисоветского содержания». На допросе в качестве подозреваемого Григоренко заявил, что считает листовки не антисоветскими, а антиправительственными («антисоветские и антиправительственные понятия не идентичные»). В заявлении на имя Главного военного прокурора от 4 марта 1964 года указал, что следствие должно доказать антисоветский характер его деятельности, и ходатайствовал о назначении по его делу «социально-политической экспертизы». Однако 10 марта в ходатайстве ему было отказано, зато в этот же день была назначена «судебно-психиатрическая экспертиза» в отношении самого Петра Григоренко.

Как уже говорилось, весной 1966 года Григоренко познакомился с Костериным и занялся проблемой крымских татар. Замечу, что ни Григоренко, ни Костерин даже не пытались изучать историю крымских татар до апреля 1944 года.