Дитя бури

Минуту или две спустя Джон Дэн с сопровождавшим его отрядом отбыл, чтобы попытаться склонить к миру наступавших узуту. Умбулази и Садуко с их конвоем тоже отбыли — к главным силам войска изигкоза, которые были расположены налево от нас, и, «сидя на своих копьях», как говорят туземцы, ожидали атаки. Что касается меня, то я остался один с ама-вомбами.

Я с трудом заставил себя выпить кофе, сваренный для меня Скаулем, и проглотить что-нибудь съестное, но я должен честно сказать, что не припомню более унылого завтрака, чем этот. Я был уверен, что настал последний день моей жизни, и меня больше всего удручало, что я должен был умереть один среди дикарей, не имея около себя ни одного белого лица. О, как я сердился на себя, что позволил себя втянуть в это страшное дело! Я даже дошел до того, что пожалел, что не нарушил своего слова, данного Мпанде, и не уехал с Джоном Дэном, когда он звал меня.

Но вскоре я забыл все эти мрачные размышления, следя за развитием событий с вершины холма, с которого открывался великолепный вид на все поле битвы. Вскоре ко мне присоединился старик Мапута, и я спросил его, думает ли он, что ему придется сегодня вступить в бой.

— Думаю, что придется, — весело ответил он. — Мне кажется, что узуту намного превосходят числом изигкозов, а ты знаешь, Мпанда приказал помочь Умбулази, если он будет в опасности. Приободрись, Макумазан. Я могу тебе с уверенностью обещать, что еще сегодня ты увидишь наши ассегаи обагренными кровью. Ты не уйдешь голодным с этой битвы[34] и не расскажешь белым, что ама-вомбы трусы, которых ты плетками не мог погнать в бой. Нет, нет, Макумазан. Я думал, что мне, старику, придется умереть дома, как корове, но судьба благоприятствует мне сегодня, и я увижу еще одно большое сражение — мое двадцатое сражение. С этими самыми ама-вомбами я сражался во всех крупных битвах Лютого Владыки и сражался также за Мпанду против Дингаана.

— Может случиться, что это будет твоим последним сражением, — сказал я.

— Полагаю, что так, Макумазан. Но какое это имеет значение, если я и королевский полк смогут умереть такой славной смертью, о которой будут говорить внуки и правнуки? О, развеселись, Макумазан! Судьба благоприятствует нам и даст тебе возможность сражаться. Ибо знай, Макумазан, что мы, жалкие черные воины, ожидаем, что ты покажешь нам сегодня, как нужно сражаться или, если нужно, умереть под грудою врагов.

— Так вот что вы, зулусы, называете «давать советы»? — возразил ему я.

Но Мапута не слышал меня. Он схватил меня за руку и указал вперед, немного влево, где фланг огромной армии узуту быстро двигался на врага, представляя тонкую длинную линию, сверкающую копьями, Движущиеся ноги и руки воинов придавали им вид пауков, туловищами которых служили большие боевые щиты.

— Ты понимаешь их план? — спросил Мапута. — Они хотят окружить Умбулази, отрезать ему путь флангами, а затем атаковать главными силами. Один фланг пройдет между нашей позицией и правым флангом изигкозов. О, проснись, проснись, Умбулази! Или ты спишь в хижине с Маминой? Развяжи свое копье, сын короля, и вперед на врага! Смотри! — продолжал он. — Сын Дэна начинает битву. Не говорил ли я, что белые люди нам покажут, как нужно сражаться? Загляни в свою трубу, Макумазан, и расскажи мне, что происходит.

Подзорная труба, оставленная мне Джоном Дэном, была хотя и небольшого размера, но хорошая, и, заглянув в нее, я увидел все довольно ясно. Джон Дэн верхом на лошади подъехал почти к конечной точке левого фланга узуту, размахивая белым платком. За ним следовал небольшой отряд натальских кафров. Вдруг откуда-то из рядов узуту поднялось облачко дыма. В Дэна кто-то выстрелил.

Он уронил платок и спрыгнул на землю. Он и солдаты его отряда начали быстро стрелять в ответ, и много воинов попадало в рядах Узуту. Они испустили боевой клич и начали наступать. Шаг за шагом, Джон Дэн и его солдаты были оттеснены назад, храбро сражаясь с превосходящими силами противника. Они прошли мимо наших позиций на расстоянии четверти мили и исчезли в кустарнике позади нас. Прошло много времени, пока я узнал, что сталось с ними, потому что в этот день мы их больше не видели.

Как щупальца паука обхватывают муху, так фланги противника окружили армию Умбулази (я не мог понять, почему Умбулази не отрезал эти «щупальца»), и тогда главные силы узуту пошли в атаку. Полк за полком, всего двадцать или тридцать тысяч воинов, ринулись на склон холма, и там, вблизи его гребня, были встречены полками Умбулази, бросившимися с воинственными криками вперед для отражения атаки.

Шум от их столкнувшихся щитов доносился до нас, как раскаты грома, а метательные ассегаи сверкали как молнии. Узуту остановились и дрогнули. Тогда из рядов ама-вомбов раздались радостные крики.

— Победа за Умбулази!

Напряженно наблюдали мы за ходом битвы и увидели, как узуту подались назад. Они отступили вниз по склону, оставляя перед собою землю, покрытую черными точками. Мы знали, что это были убитые или раненые.