Дитя понедельника

Да он за каких-то тридцать секунд перевернул всю мою жизнь! Создание сценария теперь превращается из милого хобби в настоящее дело. Неужели мое творение прочтет глава крупной голливудской студии? Авторы тратят годы, десятилетия на то, чтобы пробиться наверх, быть замеченными, тогда как я получила все и сразу. И это благодаря Марку Суону!

Я пытаюсь сосредоточиться на работе, но все бесполезно. Я таращусь на Суона, вбирая взглядом, как он нависает над Триш. Кинг-Конг и крохотная белокожая блондинка. Интересно, как бы выглядел их поцелуй? Вот если бы сейчас Суон склонился к губам Триш, стиснул ее в железных объятиях…

— Анна.

— Да? — Я сразу чувствую себя виноватой.

— Хочешь что-то добавить? — спрашивает Суон. — У тебя был очень… воодушевленный вид.

— Нет-нет! Думаю, твоих идей вполне достаточно, — бормочу я.

К счастью, Суон кивает и отворачивается.

— Ты отлично поработала, молодец, — говорит он Триш. Та польщенно улыбается. — Пойдешь сегодня с нами на ленч?

— Я не могу. Меня пригласил Питер.

— А кто это?

— Мой парень. — Она смеется счастливым смехом. — Он адвокат, однако не полный засранец.

— Отличная рекомендация, — кивает Суон с улыбкой.

— Да, еще бы! — вторит ему Триш. — Уж лучше ленч с ним, чем с тобой. Честно говоря, не люблю таких мрачных, как ты.

— Я и сам таких не люблю, — соглашается Суон. — Желаю приятно провести время.

— Спасибо. Вам с Анной тоже, — кивает Триш. Она говорит только обо мне, потому что Грета сегодня не задействована.

— Да. С Анной. — Суон поворачивается ко мне. В его голосе не слышно особого энтузиазма. — Триш, а может, ты передумаешь и пойдешь на ленч с нами? — Почему-то в его голосе слышится едва ли не мольба.

— Нет, спасибо. До завтра, ребята!

— Пока, Триш, — откликаюсь я смущенно.

Суон снова поворачивается ко мне. Я опускаю глаза, не понимая причины его холодности.

— Что ж, — говорит он после паузы, — думаю, пора идти.

— Хорошо, — затравленно отвечаю я.

Мне здорово не по себе. Я так ждала этой встречи, так жаждала рассказать Суону про свой сценарий, похвалиться успехами, насладиться его похвалами и одобрением в его глазах…

А сейчас мне хочется убежать. И подальше.

Не дай Бог, он станет расспрашивать про Чарлза!

— Пошли в «Эдгардо»?

— Я там не бывала.

— Это небольшая закусочная в Холланд-парке. Не слишком претенциозное место, тебе понравится. — Суон направляется к двери, но внезапно останавливается. — Да, я забыл! Теперь ты, должно быть, питаешься только в претенциозных местах? — Он бросает многозначительный взгляд на рубин.

Меня посещает назойливое желание спрятать кольцо в сумку.

— Кто, я? — беспечно отзываюсь я. — Разумеется! Обожаю места с претензией. Особенно «Макдоналдс».

— Боюсь, «Эдгардо» не выиграет сравнения с «Маком», — хмыкает Суон. — Ладно, пошли.

— Одно условие! — поспешно говорю я. — Ты не станешь заказывать блюдо за меня. И почему мужчины считают, что это сексуально? Ужасно неудобно, когда нет выбора.

Суон пристально смотрит на меня, на мгновение его губы изгибаются, словно он хочет сказать что-то язвительное, но затем он просто кивает.

— Тогда пошли, — тороплю я Суона.

Что ж, чем раньше мы доберемся до этого «Эдгардо», тем скорее все закончится. Жаль, что Триш отказалась составить нам компанию. Почему-то сегодня я чувствую себя рядом с Суоном очень неуютно.

Сказать по правде, нервы мои напряжены до предела.

Как и было обещано, «Эдгардо» оказался демократичным местечком. Простые белые стены, маленькие столики, накрытые простенькими скатерками в мелкую полоску, захватанное меню, размноженное на ксероксе (вместе с пятном, которое было на оригинале). Официанты бегают между близко поставленными столами, с кухни слышатся приглушенные звуки, под потолком висит ленивое облако табачного дыма, обычное для таких заведений.

Располагающее место, люблю такие. Повсюду запахи испанской еды, люди чокаются дешевыми стеклянными бокалами с не менее дешевым красным или белым вином, говорят в полный голос, не стесняясь быть услышанными. К тому же никто не обращает ни малейшего внимания на Суона.

Пробравшись сквозь дебри человеческих локтей и вешалок с верхней одеждой, расставленных как попало, мы обнаруживаем свободный столик у стены.

— Тебя здесь не знают? — спрашиваю режиссера.

— Официанты знают. Больше вроде никто. Не люблю, когда меня дергают во время еды. Особенно не выношу папарацци с камерами. Нет ничего хуже, чем быть заснятым с набитым ртом.

— Как тебе удается находить такие места?

— Очень просто. Мои коллеги по цеху никогда не ходят в дешевые забегаловки. А значит, там их и не ищут журналисты. По расчетам папарацци, Марк Суон сидит сейчас где-нибудь в «Куальино», а еще вероятнее, ест дома то, что приготовил его личный повар, ведь каждому известно, что Суон — домосед. Многие знаменитости стонут на всех углах, что им надоело быть в центре внимания, а сами только и делают, что лезут в объектив журналиста. На самом-то деле только такие известные люди, как Мадонна, не могут пройтись по магазинам, оставшись неузнанными. Остальные вполне могут сойти за обычных обывателей.