Дитя в небе

— Довези меня на спине. — Она куснула меня в шею. Я извернулся и тоже легонько укусил ее в руку, а затем медленно, по-стариковски, поплыл обратно к берегу. Приятно было ощущать на себе ее тело. С женщиной я в последний раз был уже очень давно, и сейчас давление женской груди на спину, теплое дыхание на шее и ушах… Когда все закончится, с этим нужно будет что-то делать — мне уже пора найти человека, который бы что-то для меня значил. Не считая моей мазохисткой любви к Каллен Джеймс, серьезные интимные контакты у меня бывали только с женщинами из Раковой Труппы. Но их потребности сильно отличались от моих. Едва начав там работать, я совершил ошибку, переспав с одной из них, но очень скоро ко мне пришло мучительное понимание того, что жалость — не слишком хорошая опора.

— Я не кажусь тебе тяжелее?

— Не знаю, Саша. Не так уж часто я плавал с тобой на спине.

— Нет, я имею в виду, из-за беременности. Может, мне просто кажется, что я стала лучше плавать.

— А что врач сказал насчет твоей беременности?

— Сказал, мол, все это довольно странно, но такое бывает.

— А сама ты что думаешь?

— Это ребенок Фила, и я хочу его. Это может быть только его ребенок! С тех пор как мы с тобой были в Вене, я ни с кем, кроме него, не спала.

Мы проплыли еще немного. Как много мне хотелось ей рассказать и сколько всего обсудить.

— Уэбер, нет, ты только посмотри, вон там! — Она указывала куда-то направо. В накатывающейся на нас сзади высокой волне виднелась большая золотистая собачья голова. Она быстро приближалась к нам, изо всех сил вытягиваясь над водой. Саша отпустила меня, и я поплыл к собаке, решив, что она, должно быть, вывалилась из лодки и теперь плывет к берегу.

— Сюда, дружок! — Я попытался свистнуть, но вместо этого лишь глотнул соленой воды. Пес заметил меня, но, похоже, не очень заинтересовался. Саша позвала его, и ее он тоже заметил, но результат был тем же. Пес (он был похож на венгерскую гончую или на золотого ретривера) миновал нас и продолжал плыть дальше. Мы переглянулись, и на лицах у нас появилось одинаковое выражение: «Ну что тут поделаешь?»

Оставаясь на месте, мы могли только наблюдать.

— Я думала, он тонет!

— Уж во всяком случае, точно не желает, чтобы мы ему помогали. Одиночество пловца на длинную дистанцию.

Доплыв до берега, пес с исключительно довольным видом выскочил на песок. Хорошенько отряхнувшись, он затрусил вдоль по пляжу.

Саша рассмеялась.

— Это мне нравится! И откуда он только взялся?

— От Нептуна. Она просияла.

— Да, наверное, это и впрямь собака самого Нептуна. Точно!

Я подплыл и обнял ее. Она прижалась ко мне.

— Это так загадочно! Просто появился из ниоткуда и не пожелал иметь с нами никакого дела.

— Тайны морских глубин.

— Иногда эти тайны довольно симпатичны. Давай еще немного поплаваем. Хочу, чтобы ты еще немного прокатил меня на спине.

Когда мы, наконец, вернулись, Уайетт уже все приготовил и теперь лежал на спине, загорая, но на лице у него было выражение, наводящее на довольно мрачные мысли.

— В чем дело, Вертун-Болтун?

— Сама идея валяния на солнце мне всегда нравилась, но когда я загораю, то всегда начинаю нервничать и чесаться.

Я присел рядом с ним.

— Разве смысл не в том, чтобы просто расслабиться и позволить солнцу делать свое дело?

Он сел, увидел, что я весь мокрый и отодвинулся.

— То, что люди тратят сотни долларов ради возможности сидеть на солнцепеке и потеть, выше моего понимания.

— Вы только посмотрите, что наш друг приготовил на обед.

За едой Саша рассказала ему о собаке. С моей точки зрения, это было просто забавным, хотя и довольно странным происшествием, рассказать о котором вполне хватило бы и пяти минут. Но она была в полном восторге и даже не могла толком объяснить, что же произошло. Думаю, Уайетт в душе был солидарен со мной, поскольку то и дело просил ее продолжать, глядя при этом на меня глазами, в которых застыл немой вопрос: что все это может означать Только несколько часов спустя, я понял, насколько она изголодалась по чему-то легкому, хорошему и веселому в жизни — настолько, что даже плывущая собака оказалась достаточным поводом для удивления.

На пляже мы провели целый день, как можно ненавязчивее стараясь развлекать Сашу. Если она смеялась, нам хотелось, чтобы она смеялась еще больше, громче, дольше. Мы рассказывали разные истории, анекдоты, изображая их героев в лицах, как будто прямо здесь, на пляже, ставили какое-то шоу. Может, так оно и было. Саша ведь и вправду была очень хорошим человеком и вполне заслуживала всей нашей энергии и заботы. Мы знали, как высоко она ценила все то, что мы делали и, в случае необходимости, в один прекрасный день вернула бы нам все это сторицей. Именно поэтому они с Филом так хорошо и уживались вместе. Оба были необычайно щедрыми людьми, которые — и это очень трогательно — никогда по-настоящему не понимали, почему их так любят друзья.