Дитя во времени

Они выпили за это, и Стивен спросил о том, как движется ее книга. Они избегали говорить о Чарльзе. Работа идет хорошо, ответила Тельма, четверть книги уже готова, а на другую составлен договор. Она стала спрашивать о последних новостях в подкомитете, и Стивен вспомнил и пересказал свой разговор с премьер-министром. Тельма не выразила удивления.

– Это естественно, Чарльз был на особом счету. Это держалось в секрете, хотя я никогда до конца не понимала почему. Должно быть, чтобы не возбуждать зависти. К тому же тут отчасти замешаны нежность и страсть.

– Страсть?

По слухам, к премьер-министру это слово не имело ни малейшего отношения.

– Всякое бывает. В политике Чарльз мог сойти за юношу, за мальчика.

– И поэтому ты хотела, чтобы он вышел в отставку? Тельма покачала головой.

– Я ничего тебе не скажу, пока ты сам не увидишь его.

– Но он счастлив?

– Ступай и убедись сам. Иди по тропинке, которая начинается от кухни. Там, где она пересекает главную дорогу, поверни налево. Рано или поздно вы обязательно встретитесь.

Двадцать минут спустя Стивен отправился на поиски Чарльза. Широкая, заросшая травой дорожка обегала лес кругом, делая неправильный овал, который, по словам Тельмы, не спеша можно было обойти за час. По пути попадались прогалины, и тогда с одной стороны за деревьями было видно поле. В других местах приходилось углубляться в заросли, и дорожка сужалась до еле видной тропинки. Света здесь было мало, а вместо травы рос плющ, по которому Стивен ступал с неохотой, потому что его листья лопались под ногами с неприятным хлопающим звуком. Когда он бродил по этому лесу в прошлый раз, Чарльз был еще в правительстве, а все вокруг стояло голым и безжизненным. Сезонные перемены протекали так постепенно, что оказались полной неожиданностью. И теперь он не узнавал этих мест. Зной не проникал сюда. Неведение Стивена относительно названий деревьев и растений лишь увеличивало впечатление от их изобилия. Лес пережил настоящий взрыв, он потонул в хаосе произрастания, ему грозило захлебнуться от собственной избыточности.

Там, где дорожка пересекала ручей, огибала большой валун или бежала через остатки каменной стены, ее обступали миниатюрные заросли Амазонки: джунгли из мха, флюоресцирующие лишайники, микроскопические деревца. А над головой свисали ползучие растения, толстые как веревки, загораживающие свет. Внизу, под ногами, росли огромные листья капусты и ревеня, ветви папоротника, стебли, согнувшиеся пополам под тяжестью своих головок. На одной прогалине под открытым небом росла экстравагантная россыпь фиолетовых цветов, а в другом, более темном месте клубилось облачко чеснока – напоминание об обеде.

Этому лесу нужен ребенок, подумал Стивен, уступая неизбежному. Кейт не отвлекалась бы мыслями о машинах, проносившихся в полумиле отсюда, о границах опушки и обо всем, что лежит по ту сторону: о дорогах, мнениях, правительстве. Сам лес, вот этот паук, крутящийся на своей нити, этот жук, неуклюже карабкающийся по краю листа, были бы для нее целым миром, один момент вместил бы в себя всю Вселенную. Стивену не хватало ее благотворного влияния, ее уроков, обучавших его радоваться отдельным вещам, ее умения наполнять настоящее и наполняться им до самых краев, когда индивидуальная ограниченность растворяется без остатка. Сам он всегда чувствовал внутреннюю отстраненность, никогда не мог погрузиться в игру с головой, не был до конца серьезен. Кажется, Ницше называл настоящей зрелостью умение быть серьезным, подобно ребенку во время игры?

Как-то раз они с Джулией привезли Кейт в Корнуолл. Это был их маленький праздник, посвященный первому концерту, который Джулия дала со своим струнным квартетом. Пройдя около двух миль, они отыскали подходящий пляж. Под вечер им пришло в голову построить песчаную крепость у самой кромки воды. Кейт пришла в волнение. Она была в том возрасте, когда все должно было быть по правде. Стены должны были быть расчерчены на квадраты, в них нужно было проделать все положенные окна, раковины на фасаде следовало вправить на одинаковом расстоянии друг от друга, а центральную площадку внутри укрепления необходимо было выстелить мягкими сухими водорослями. Стивен и Джулия собирались повозиться с дочерью, пока не настанет время уходить. Они уже искупались, и вся провизия для пикника была съедена. Но вскоре, причем они даже не поняли, как это случилось, процесс захватил их, они прониклись настойчивостью девочки и работали, не думая о времени, не обращая внимания на приближающийся прилив. Все трое трудились в шумном согласии, поделив между собой одно ведерко и две лопатки, бесцеремонно командуя друг другом, награждая друг друга аплодисментами, осыпая насмешками за неудачный выбор ракушки или неровное окно, бегая – ни разу они не перешли на шаг – по пляжу в поисках нового материала.