Дитя во времени

Учительница возникла рядом с ним и преувеличенно громко зашептала: «Я очень рада, что вы пришли поработать вместе с классом. Если вы не знаете, что делать, просто поднимите руку и спросите». Она заботливо разложила перед ним бумагу и протянула горсть цветных карандашей. Стивен принялся за свой рисунок деревни. Он припомнил, как занимался этим тридцать лет назад. Наверное, он уже в четвертый раз в своей жизни рисовал средневековую деревню и поэтому работал быстро, снабдив стоявшие в ряд хижины перспективой, которая ни разу не выходила у него прежде, а также сумел изобразить весьма похожий колодец на краю зеленого участка, размером не больше половины ближайшей хижины. Замок, до которого, по его представлениям, было не меньше полумили, заставил его повозиться, и Стивен стал рисовать медленнее, поднимая глаза к доске, чтобы удостовериться, как выглядит та или иная архитектурная деталь. Однако стремление к точности заставило его выбиться из масштаба, и рисунок наконец принял привычные примитивистские черты, свойственные всем его прошлым попыткам.

Работая, Стивен оглядывался вокруг. К счастью, все девочки сидели по одну сторону класса, но он мог видеть лица только тех, кто был сзади, а также у своей соседки слева. Когда он изогнулся, чтобы получше рассмотреть сидевших впереди, крохотное деревянное сиденье под ним издало громкий треск. Учительница, не отрывая взгляда от книги, которую читала, угрожающе произнесла: «Кому-то не сидится спокойно!» Стивен притаился и снова занялся рисованием. Дверь в класс приоткрылась, и показалась голова того самого человека с ведром, который оглядел ряды детей, виновато улыбнулся учительнице и исчез. Слева от Стивена сидели три темноволосые девочки. Их было трудно рассмотреть, потому что они низко склонились над своими рисунками. Он опять повернулся, чтобы лучше видеть, на этот раз стараясь двигаться осторожно. Ближайшая девочка почувствовала его интерес, подняла голову и чуть приметно улыбнулась милой улыбкой, покусывая карандаш. Где-то в передних рядах произошло движение, чей-то стул передвинулся с резким скрипом. Учительница сказала, обращаясь ко всему классу:

– Не нужно ничего срисовывать у соседа. Все есть на доске.

Учительница не торопясь, с неспешной самоуверенностью, обошла ряды, останавливаясь то тут, то там, чтобы негромко высказать неодобрение или похвалу. Хотя от Стивена ее отделяли еще целых шесть или семь метров, он затылком чувствовал ее приближение. Он выровнял лежащий перед ним лист бумаги и попытался посмотреть на свой рисунок глазами учительницы. Понравится ли ей, как тщательно он изобразил колодец, с каким небрежным изяществом оставил неравные промежутки пространства между хижинами, как смело пририсовал лошадь, пасущуюся возле замка? Стивен ощутил запах духов учительницы за секунду до того, как она остановилась рядом с ним. Ее пальцы с накрашенными ногтями на мгновение коснулись зеленой лужайки посреди нарисованной им деревни, и она пошла дальше, не сказав ни слова. Стивен испытал знакомое мимолетное разочарование. Воспользовавшись тем, что учительница стояла к нему спиной, он поднялся с места, чтобы осмотреть лица девочек. Впрочем, остальные ученики тоже обрадовались паузе: по классу прокатился шорох, шепот и разговоры стали громче. Учительница остановилась у дальней стены, сосредоточившись над рисунком одного из мальчиков. Осмелев, Стивен метнулся вперед. Девочки не замечали его пристального взгляда. Класс в открытую загудел, шум стоял, как на вечеринке, но больше никто не решился встать. Некоторое время учительница делала вид, что ничего не слышит.

Но вот она выпрямилась и сурово произнесла старую, как мир, фразу:

– Разве я разрешала говорить?

В классе тут же повисло обиженное молчание. Никто не ответил. Стивен замер впереди, возле учительского стола, в последний раз всматриваясь в лица.

Учительница встретилась с ним взглядом и сказала без всякого шутливого оттенка в голосе:

– И разве я разрешала вставать с места?

Откуда-то с задней парты послышалось хихиканье. Стивен пережил несколько секунд острого удовольствия, пока шел к двери: шагнуть из фантазии в реальность, открыто бросить вызов учительскому авторитету, просто повернуться спиной и неспешно выйти из класса, будучи уверенным в своей неприкосновенности, – такой была его школьная мечта, выпестованная на протяжении множества монотонных часов сидения на уроках, и вот она сбылась теперь, тридцать лет спустя.

У двери он остановился и вежливо произнес:

– Извините, что побеспокоил, – и вышел в коридор.