Дитя зимы

Покопавшись в бумагах, я поняла, что Дуайт по-прежнему платит алименты из расчета его оклада в округе Колумбия, который сейчас, через семь лет, был бы выше, чем его нынешняя зарплата в департаменте шерифа округа Коллетон. А вот это уже меня разозлило.

Причем Джонна знала об этой разнице, потому что здесь же нашлась распечатка списка базовых окладов по округу Коллетон. Официального, находящегося в открытом доступе. И, черт возьми, тут же был список примерных зарплат окружных судей, и моя предположительная зарплата была обведена кружком и приплюсована к зарплате Дуайта. Зуб даю, она собиралась опять пойти в суд и потребовать увеличения суммы алиментов! Стало понятно, что Джонна все-таки имела какой-то доступ к Интернету, или у нее был человек, который все это для нее находил, или же у нее был компьютер на работе.

Время приближалось к половине четвертого. Я выключила свет и, решив не тревожить Дуайта, улеглась на кровать Кэла. Бандит устроился у меня в ногах и мгновенно уснул, а я еще долго лежала с открытыми глазами, силясь понять, за что могли убить такую абсолютно обычную — даже скучную — домохозяйку из маленького городка.

Потом я тоже уснула.

Через некоторое время я ощутила, что Бандит соскочил с кровати. Мне смутно привиделось, что Дуайт заглянул в дверь, очевидно, пытаясь понять, куда я подевалась, но я спала так глубоко, что сумела лишь пробормотать:

— Все в порядке. Спи.

Я слышала, как он зашуршал бумагами на столе Кэла, а потом провалилась в сон еще глубже. Мне снилось, что мы с Дуайтом и Кэлом гуляем по летнему саду, среди цветущих кустов. Мы не бежим, но, безусловно, куда-то направляемся, и только Кэл все время останавливается, чтобы понюхать гардении. Он срывает кремово-белый цветок. «Понюхай, папа», — говорит он. Он протягивает большой букет мне. «Понюхайте, мисс Дебора». И весь мир принадлежит нам одним, и воздух тяжел от сладких ароматов лета.

Глава 7

Когда я проснулась в следующий раз, солнце еще не взошло.

Сквозь голые ветки деревьев в окне Кэла были видны побледневшие звезды на безоблачном небе — значит, рассвет близок. Я посмотрела на часы: пять минут седьмого, — откинула одеяло, пошла в ванную и плеснула холодной воды на лицо.

Внизу Дуайт, раскинувшись, спал на диване, но, когда я вошла, улыбнулся.

— Я чуть не пошел тебя искать, — сказал он.

— Как будто ты не знаешь, где я была. — Я скользнула к нему под бок. — Тебе удалось потом заснуть?

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился он.

— После того, как ты навещал меня утром?

Он покачал головой:

— Я не поднимался наверх.

— Как не поднимался? Я тебя слышала… Разве нет?

Мы посмотрели друг на друга, начиная что-то понимать, и я вдруг вспомнила свой сон.

— Запах гардении! Она опять была здесь!

Через минуту Дуайт оказался у входной двери. Действительно, здесь кто-то побывал.

— Открыта, — сказал он. — А я помню, что вчера ее запирал.

— Зачем она приходила?

Мы пошли наверх.

Я не настолько знала этот дом, чтобы определить, что пропало — если что-нибудь пропало. Комната Джонны казалась нетронутой, также и ванная.

— Я слышала, как шелестели бумаги у Кэла на столе, — сказала я, — и я чувствовала запах ее духов, так что, должно быть, она входила в эту комнату. Но зачем?

Дуайт оглядел комнату и пожал плечами. Он уже собрался уходить, как вдруг остановился. Его внимание привлекла нижняя полка книжного стеллажа.

— Карсон!

— Карсон?

— Старый плюшевый мишка Кэла. Он исчез. Ты ведь его не трогала?

Я покачала головой.

— Вчера вечером он был здесь.

— Когда Кэл был маленький, он спал с этим мишкой. Сейчас-то он уже вырос, но до сих пор, когда болеет или чувствует себя несчастным, просит мишку.

— Значит, это та самая женщина, что забрала Кэла, — сказала я. — И где бы он ни был, с ним, должно быть, все в порядке, иначе зачем бы она пришла за мишкой?

— Затем, что он болен, — предположил Дуайт. — Затем, что ему плохо.

Он пошел вниз, чтобы позвонить Полу, но не успел он набрать номер, как телефон зазвонил у него в руках.

— Брайант, — сказал он. — О, здравствуй, мама! Нет, пока ни слова.

Он слушал, и его хмурое лицо озарялось улыбкой.

Насколько я поняла, у его брата родился ребенок, мальчик. «И среди смерти возникает жизнь».

— Три килограмма двести пятьдесят граммов, — сказал он, прикрыв трубку рукой, а потом передал ее мне, чтобы мисс Эмили рассказала мне все в подробностях. Сам же он тем временем с моего телефона позвонил Полу и оставил сообщение о нашей ночной визитерше агентам Льюису и Кларку.

Похоже, в кухне Джонны не было кофе; Дуайт подтвердил, что она пила чай. Поэтому мы оделись и нашли блинную, где подавали завтраки. И за сосисками с яичницей стали планировать день.

— По воскресеньям Дом Морроу открыт и зимой, — сказал Дуайт, вынимая телефон. — Давай я попробую узнать, не впустит ли нас его директор пораньше.

Из того, что говорил Дуайт, я поняла, что мистер Мэйхью не слишком рад тому, что воскресным утром его разбудили раньше восьми. Тем не менее он согласился принять нас в девять.