Дитё. Князь

К моему внутреннему возмущению, оба окна заколотили гвоздями. Местный управляющий очень серьёзно отнёсся к заявлению, что на меня покушались, тем более об этом написала та самая либеральная газетёнка, шавка на кармане всех, кто заплатит, да и во Франции должен подняться шум с этим делом. Это мне обещал секретарь посла. Дело-то серьёзное.

Вот этого мне было не нужно. Документы, конечно, настоящие, но проверка покажет, что никакого Мишеля Кеплера, архитектора из Гавра, не существует и по указанному адресу его никто не знает, так что следовало поторопиться.

На следующую ночь пришлось разыграть целое представление, пожертвовав литром крови. Ничего, всё равно за час организм выработал замену, а переломы я давно залечил, ещё в больнице, после того как мне наложили гипс, только синяки не тронул.

Одним словом, я порвал простыни, облил их кровью, разбрызгал её на стены, бросил окровавленный нож из своих запасов – купил его до этого в сувенирной лавке. Нож был русский, с клеймом.

После этого я избавился от гипса, убрав его в сумку – потом выкину где-нибудь по пути, тут таких улик оставлять нельзя. Через окно мне номер не покинуть, так что пришлось выходить через коридор. Дистанционно усыпив охранника в коридоре, я вышел и нанёс ему два удара по голове, поставив две крепкие гематомы.

До самой двери, что вела во двор, пришлось оставлять следы волочения и капли крови, но справившись с этим, я растворился на ночных улочках Питера. Мой путь лежал в порт. Именно там я избавлюсь от улик, сменю одежду и запах тела, чтобы собаки не брали след, после чего примусь за государя. Так я и поступил, незаметно спрятав вещи на борту голландского парусно-парового судна. Валить из России я собирался зайцем. Вахтенный у трапа спал, так что пробраться на борт и покинуть корабль труда не составило. Только после этого, сменив одежду и запах тела, я нашёл у круглосуточно работающей портовой таверны ожидающий клиента экипаж и велел везти меня к окраине столицы, назвав адрес рядом с трактом, что вёл к Царскому Селу.

Там я усыпил кучера и, перетащив его на своё место, погнал в сторону Царского Села. Экипаж я оставил в шести километрах от села, преодолев остальной путь на своих двоих. Охрана по сравнению с прошлым разом была увеличена раза в три. Однако с моими умениями это мало что значило. Часовые просто впадали в транс, когда я проходил мимо, и выходили из него, тряся головами и продолжая нести службу, когда я скрывался из виду.

Во дворец я попал через чёрный ход, пойдя мимо трёх солдат и трёх офицеров, и оказался в крыле, где были императорские апартаменты. Первым делом я посетил Николая и, сжимая кулаки от ненависти, навсегда лишил его мужской силы. Парнишке было всего семь лет, но женщину он теперь никогда не познает.

После этого я попал в апартаменты государя. Вот его охраняло аж десять офицеров.

Прокравшись к ложу, я осмотрел жену Александра, что лежала рядом, поработал над ней – беременеть она теперь будет легко, хватит одного раза – а вот Александра, как и Николая, навсегда лишил мужской силы. На-всег-да! Пусть теперь гадает, от кого понесла его новая жена, той много не надо, иммунитет я ей поднял, крепкие дети у неё будут. Надеюсь, теперь кровь Романовых обновится и у новых правителей общая со старыми будет только фамилия. Кроме всего прочего, жёнушку я вылечил от пары болезней, старой травмы и врожденной гемофилии. Ею все родственницы Виктории болеют, а она сама вообще была рассадником.

Убедившись, что всё сделано правильно, я подумал и снова внёс некоторые новшества в организм государя. Мелкая пакость, очень мелкая пакость, но жизнь она ему испортит капитально. Теперь он будет страдать метеоризмом в острой форме, посмотрим, как он будет принимать глав или послов других государств под постоянное пускание ветров. Вот те рады будут, счастливы просто.

На выходе я встал как вкопанный. Хлопнув себя по лбу – получилось громко, но вряд ли спавшие проснутся, – вернулся к ложу. Почему молодая государыня должна рожать от кого-то? Я лично не против, если мой сын взойдёт на престол. Это не было изнасилованием, скорее просто оплодотворением. Не скажу, что мне доставило удовлетворение, просто сделал дело и пошёл гулять смело. Через пятнадцать минут я вышел из опочивальни, оставив довольную женщину, и покинул дворец.

Возвращался я утром, время уже было часов восемь. На окраине Питера оставив пьяненького кучера, в которого лично влил полбутылки неплохой водки, пересел на другую коляску и велел везти меня в квартал неподалёку от порта. Народу на улицах хватало. Широкополая шляпа скрывала мои черты, хотя пора было уже менять их. Это лицо засвечено. Я направился на корабль, где оставил вещи. Не думаю, что Александр сразу сообразит, что я у него побывал, списав свою мужскую немощь на возраст и усталость. А когда до него дойдёт и он опросит охрану в этот день, то всё поймёт. Дураком он отнюдь не был. Нет, он идиот, раз поступил так со мной, но думать умел… сволочь.