Читаем Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха полностью

Главы 28—31

1. После помолвки невеста Бонхёффера Мария предложила на полгода прекратить переписку. Как бы вы реагировали на такую просьбу, окажись вы на месте Бонхёффера? Как бы это сказалось на ваших отношениях? Смогли бы вы проявить такое же терпение, как Дитрих, или предпочли бы «двинуться дальше»?

2. По вине Гитлера погибли многие миллионы людей, среди них множество христиан. Некоторые христиане, кажется, полагают, что Господь спасет своих от мученичества, Ему даже вменяют это в обязанность и кое-кто притязает на некое «обетование», которое Бог должен выполнить по отношению лично к нему (среди прочих текстов в этом смысле толкуется Псалом 90). В самом ли деле Писание сулит нам, что Бог будет спасать нас каждый раз? Всякий раз? Подумайте о библейских примерах, когда Он спасал людей. И о других случаях, когда Он этого не делал. Что говорит по этому поводу Иисус? (см. Откровение 6:9; Матфей 24:9; Иоанн 16:1–4; Деяния 6:8–8:1 и т. д.).

3. В первые дни тюремного заключения Бонхёффер, по словам автора, «прочел на стене ироническую надпись, оставленную прежним обитателем: «Через сто лет и это пройдет». Звучит похоже на известное клише «И это пройдет». Хотя арестант, вероятно, вкладывал в эту надпись больше горечи, нежели оптимизма, факт остается фактом: все бури земной жизни рано или поздно, так или иначе, минуют. Смогут ли люди лучше справляться с нынешними своими проблемами, если будут руководствоваться тем написанным на стене афоризмом? Возможно ли вообще такое отношение? Находите ли вы в пору испытаний утешение в мысли, что даже через пять лет нынешние ваши тревоги забудутся?

4. Томясь в камере номер 92, Бонхёффер дал себе слово не впадать в уныние. Если бы вы оказались в той камере, смогли бы удержаться от жалости к себе? Догадывался ли Бонхёффер в тот момент, что может никогда не выйти из тюрьмы живым, пусть изначально его арестовали не за причастность к заговору против Гитлера? Если нет, то как, по-вашему, он сумел сохранять бодрость духа и уделять больше внимания товарищам по несчастью, чем себе самому?

5. В Тегеле Бонхёфферу предоставляли различные привилегии из уважения к его высокопоставленным родственникам. Его это удручало. Он отказался перейти в более прохладную камеру, отказался и от лучшей пищи. Испытайте свое сердце: смогли бы вы поступить так, как Бонхёффер? Зная, что большая порция для вас означает меньшую порцию для кого-то другого, сможете ли вы отказаться или соблазнитесь принять и промолчать? Перейдете ли вы с благодарностью в камеру получше, зная, что кому-то достанется ваша, жаркая и душная?

6. По словам автора, «обручение с Марией стало для Дитриха еще одной возможностью жить в согласии со своей верой. Он все делал «в согласии с Богом». Представьте, что будет, если в отношениях с людьми мы будем делать все «в согласии с Богом». Если подростки на свидании постараются вести себя «как перед Богом», скольких бед удастся избежать? Если мужчины и женщины будут выбирать себе спутника жизни «согласно с Богом» и в браке относиться друг к другу так же (см. Колоссянам 3:17), как это скажется на статистике разводов? Припомните другие сферы жизни, на которых заметно сказалось бы наше желание действовать «в согласии с Богом». Какой стала бы наша жизнь, если бы мы работали, развлекались, любили, всегда «живя в согласии со своей верой»?

7. Лагерный врач Флоссенбурга Фишер-Хюллштрунг был свидетелем казни Бонхёффера: «…он прочел еще одну короткую молитву и поднялся по ступеням эшафота храбро и без колебаний. Через несколько мгновений наступила смерть. За без малого полвека медицинской работы я не видел, чтобы человек шел на смерть со столь безусловной покорностью воле Божией».

Смертная казнь ужасна, однако на протяжении истории такая участь постигла многих людей. Окажись вы на месте Бонхёффера, как бы свидетели описали ваше поведение перед казнью? Сказали бы, что вы сохраняли спокойствие или что вы сопротивлялись? Что вы «умерли хорошо» или страшились и боролись со смертью? Вспомните тех, кто принял мученичество. Кто из них, по вашему мнению, «умер хорошо»?

Библиография

Bailey J. M., and Douglas Gilbert. The Steps of Bonhoeffer: A Pictorial Album . Philadelphia: Pilgrim Press, 1969.

Barnett Victoria. For the Soul of the People: Protestant Protest against Hitler.

New York: Oxford University Press, 1992.

Bassett Richard. Hitler’s Spy Chief: The Wilhelm Canaris Mystery . London: Cassell, 2005.

Bentley James. Martin Niemoller 1892–1984 . New York: Free Press, 1984.

Bergen Doris l. Twisted Cross: The German Christian Movement in the Third Reich . Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1996.

Best S. Payne. The Venlo Incident . Watford, Herts: Hutchinson & Co., 1950.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное