Дитте – дитя человеческое

Все лавки в городе были открыты, несмотря на воскресенье. На улицах попадалось много работников и прислуги; многие были уже навеселе. Запертою оказалась только сберегательная касса. Пришлось Сине сдать свои деньги одной знакомой семье и просить устроить это за нее. Потом они пошли за покупками; времени у них оставалось немного, так как им надо было успеть побывать в поселке, в гостях у Дитте, и вернуться до ночи к себе на хутор.

— Ты поскорей кончай свои дела, — сказала Сине, — не то нам не поспеть.

Да, да, Дитте поторопится.

— Отец так обрадуется твоему приходу, — сказала она Сине. — Он ведь тебя ужасно любит за то, что ты помогаешь мне и жалеешь меня. Он сам такой добрый, такой добрый!

— Так надо мне принести ему гостинец, — сказала Сине смеясь и купила бутылочку рома.

Дитте помнила о своем обещании Поулю и купила ему игрушек на целую крону. Но нельзя же было обидеть и двух других детей, а тем более отца, — вот все пять крон и вылетели. Зато порядочно вещей пришлось ей тащить: и табак Лapcy Петеру, лошадку на колесах Поулю, куклу Эльзе и заводной автомобиль Кристиану, — пусть повозится с ним.

Они благополучно донесли все, и радость была большая. В первый раз в жизни могла Дитте сделать своим родным подарки, и дети в первый раз в жизни получили настоящие, купленные в лавке игрушки. Трудно сказать, кто радовался больше. Ларс Петер сейчас же набил свою трубку и раскурил. Что за чудесный дым шел от нее! Право, он сроду не видывал такого синего дыма. И какой запах!..

— Но хозяйка ты плохая, — поддразнил он девочку.

Впрочем, главная часть заработка — материя, шерсть и башмаки — осталась цела. Вдова Ларса Йенсена, мастерица на все руки, обещала сшить новое платье, и Дитте собиралась сейчас же сбегать к ней, снести материю.

— Это и Кристиан мог бы сделать, — сказал отец. — А ты бы сварила нам кофе, — пусть он сегодня будет повкуснее, ради гостьи. — И он весело поглядел на Сине.

Дитте подала кофе и поставила на стол рюмку, говоря:

— Надо же тебе попробовать гостинец!

— Тогда и вы обе должны выпить со мной, — ответил Ларс Петер и принес еще две рюмки. Прежде чем откупорить бутылку, он полюбовался ею, подержал в руках и посмотрел на свет.

— Давненько у нас в доме не было такого угощенья, — сказал он растроганно, — это почти все равно, что встретить первую свою любовь.

— Разве я похожа на нее? — со смехом спросила Сине.

— Красотка была!.. Но таких алых щек, как у вас, я все-таки сроду не видывал.

— Отец! — остерегла его Дитте.

— Да что же мне врать, что ли, черт побери! Я хочу только сказать, что будь это в дни моей молодости…

Он совсем разошелся, хотя еще и не отведал рома.

Сине только посмеивалась и не думала обижаться. А попробовал бы только поденщик или другой кто!.. Дитте с гордостью взглянула на отца.

— Ну спасибо за гостинец и за то, что вы так добры к девчонке, — сказал гостье Ларс Петер, и они чокнулись. Дитте тоже пригубила, но сразу сморщилась и отставила рюмку.

Пока она бегала к вдове Ларса Йенсена со своей материей, Ларс Петер и Сине поговорили о ней серьезно. Дети на полу возились со своими игрушками.

— Ну, как она справляется там? — спросил Ларс Петер.

Оба они провожали глазами Дитте, которая, как козочка, прыгала по дюнам, радуясь обновке.

— Неплохо, она ведь довольно ловкая. И хорошо, если бы все люди работали так охотно и добросовестно!..

Да, Дитте была не плохая работница, это Ларс Петер знал, но вот как там относятся к ней? Правда, она ни разу ни на что не пожаловалась ни единым словом, но слава про хозяев Хутора на Холмах идет не очень-то хорошая.

— Что же, у них есть свои недостатки, как у всех… пожалуй, даже побольше, чем у других. Но жить там можно. И кормят хорошо.

— Да, это немало значит… и вы сами лучший пример тому, что жить на хуторе можно, — сказал Ларс Петер, не сводя глаз с ее круглого ласкового лица. Сине не могла удержаться от смеха, рассмеялся и он. Потом оба стали глядеть в окошко, глаза у обоих покраснели от усилий сдержать смех. Стоило же им взглянуть друг на друга, как смех опять одолевал их.

— Да, вот оно как… — начал было Ларс Петер, но запнулся.

Это красные щечки Сине так его раззадорили, да еще то, что она не порочила своих хозяев, но защищала их. Видно, что хорошая девушка… и к тому же такая привлекательная… На полной шейке спереди, где ворот был вырезан, виднелась ямочка, то поднимавшаяся, то опускавшаяся, когда Сине разговаривала. Когда же она смеялась, то в горле у нее словно переливалось и булькало что-то часто-часто, как будто там засел какой-то плутишка и забавлялся.

— Да как же это, черт побери… как могла такая милашка остаться до сих пор в девицах? — спросил он.

— Вот так! — ответила она и опять засмеялась.

Наконец Дитте вернулась, и пора было им собираться в обратный путь. Ларс Петер встал и с минуту рассеянно глядел куда-то мимо. Потом вздрогнул и сказал:

— Я провожу вас немного.

VII

Зимний мрак