Дюна

Джессика начала пробиваться через толпу к сыну. Ей казалось, что она плывет в море закутанных в бурнусы и, прямо скажем, вонючих тел. Толпа была странно молчаливой.

Вот он, самый трудный момент. Он только что убил человека, убил, пользуясь абсолютным преимуществом в силе тела и силе духа. Нельзя, чтобы он учился наслаждаться такими победами…

Она протолкалась наконец в центр круга. Тут было свободно. Двое бородатых фрименов помогали Паулю натянуть дистикомб.

Джессика окинула сына взглядом. Его глаза сияли; он тяжело дышал и позволял фрименам одевать себя, не особенно пытаясь помочь им.

– Выйти из поединка с Джамисом – и без единой царапины, – это… – пробормотал кто-то. – И кто!..

Чани стояла рядом, не отрывая глаз от Пауля. Джессика не могла не заметить возбуждения и восхищения на миниатюрном, точно у эльфа, личике девушки.

«Надо сделать это сейчас же, и быстро», – подумала Джессика.

Вложив в голос и выражение лица максимум презрения, она произнесла:

– Н-нну – и как тебе нравится быть убийцей?

Пауль застыл, точно от пощечины. Он столкнулся с ледяным взглядом Джессики, и его лицо потемнело от прилива крови. Он невольно посмотрел туда, где только что лежал Джамис.

Стилгар, вернувшийся из глубины пещеры, куда унесли труп, протолкался к Джессике и, пытаясь скрыть горечь в голосе, сказал Паулю:

– Когда решишь, что пришло время вызвать на поединок меня, чтобы оспорить мое право на бурку вождя… не думаю, что тогда ты сможешь играть со мной так же, как только что с Джамисом.

Джессика видела, что ее слова и то, что сказал Стилгар, сильно подействовали на Пауля. Впрочем, ошибка этих людей должна была пойти во благо. Она читала на лицах окружавших их фрименов… Восхищение, да. У некоторых – страх… а у некоторых – отвращение. Джессика взглянула на Стилгара, увидела в его лице покорность судьбе и поняла, какими глазами видел он поединок.

Пауль посмотрел на мать.

– Ты же понимаешь, в чем дело… – тихо сказал он.

Она услышала в его голосе упрек, поняла, что он уже пришел в себя. Обведя фрименов взглядом, она сказала:

– Паулю не приходилось еще вот так, ножом, убивать человека.

Стилгар резко повернулся к ней, не скрывая недоверия.

– Я вовсе не играл с ним, – тихо сказал Пауль. Он встал перед матерью, оправил одежду, вновь посмотрел на пятно крови Джамиса на каменном полу. – Я не хотел убивать его…

Джессика видела, как на лице Стилгара появляется и постепенно исчезает недоверие, сменяясь облегчением. Стилгар дернул себя за бороду перевитой венами рукой, вздохнул. В толпе негромко заговорили.

– Так вот почему ты предложил ему сдаться, – проговорил Стилгар. – Теперь-то я понял. Наши обычаи отличны от твоих; впрочем, ты скоро поймешь, что они разумны. А я уж думал, что мы пригрели скорпиона… – Он поколебался и добавил: – И я больше не буду звать тебя «мальчиком» или «парнем».

В толпе кто-то крикнул:

– Надо дать ему имя, Стил!

Стилгар кивнул, огладил бороду.

– Вижу в тебе силу и крепость великую… подобно крепости, столп подпирающей. – Вновь пауза. – Итак, будешь среди нас зваться – Усул, сиречь Основание Столпа. И это будет твое тайное имя, имя для нас. Лишь люди из Сиетча Табр будут пользоваться им, никто же иной знать его не должен… Усул.

– Доброе имя… имя силы… оно принесет нам удачу… – послышалось в толпе. Джессика почувствовала, что их приняли как своих – в том числе и ее, ведь ее поединщик победил. Ее признали как сайядину!

– Ну а теперь скажи нам, какое мужское имя ты желаешь носить открыто? – спросил Стилгар.

Пауль взглянул на мать. Опять на Стилгара. Кое-что из происходящего – отрывки, фрагменты – он видел уже в своих пророческих видениях. Но были и кое-какие различия. И эти различия ощущались как нечто физическое – словно некое давление проталкивало его сквозь узкую дверь настоящего…

– А как у вас зовется такая маленькая мышка, она еще прыгает? – спросил Пауль, вспомнив забавных скачущих зверьков – хоп, хоп! – в котловине Туоно. Рукой он изобразил шустрые скачки мышей.

В толпе хихикнули.

– Мы называем этого зверька Муад’Диб, – ответил Стилгар.

Джессика ахнула. Это же было то самое имя, которое называл Пауль, когда говорил, что фримены примут его!.. Внезапно она ощутила страх. Она боялась своего сына – и боялась за него.

Пауль сглотнул. Ему казалось, что он играет роль, уже бессчетное число раз сыгранную в голове… но… и тут были отличия. Ему казалось, что он сидит на головокружительной высоте – многое испытавший, обремененный гигантским знанием… но вокруг, со всех сторон, зияла пропасть.

И вновь вспомнились ему видения легионов, фанатично следующих за черно-зеленым знаменем Атрейдесов, огнем и мечом несущих через Вселенную имя своего пророка – Муад’Диба.

Этого не должно случиться, сказал он себе.

– Так ты хочешь взять себе это имя – Муад’Диб? – спросил Стилгар.