Дюна: Бог-император Дюны. Еретики Дюны. Капитул Дюны

Он трусцой бежал по дороге, проявляя усталое терпение, как и всегда в этом месте. Взгляд его остановился на оврагах — в одном из них ждут музейные фримены со своей петицией — так он, во всяком случае, договорился с ними. Теперь их уже не остановить, а в Боге-Императоре все больше и больше проявлялись черты червя.

Лето услышал фрименов намного раньше, чем Монео.

— Прислушайся! — приказал Император.

Монео превратился в слух.

Лето перекатил свое длинное тело по дну тележки, выпрямил спину и, открыв защитный пузырь, стал внимательно вглядываться вперед.

Монео прекрасно понимал, что происходит. Лето, чувства которого были намного сильнее, чем у любого из смертных, ощутил впереди источник беспокойства. Фримены начали продвигаться к дороге. Монео позволил себе отстать от тележки на один шаг, продолжая двигаться за ней на положенной дистанции. В этот миг он и услышал приближение людей.

Послышался шорох гравия.

Появились первые фримены, выходящие из расселин и оврагов по обеим сторонам дороги приблизительно в ста метрах впереди кортежа.

Дункан Айдахо, опередив своих гвардейцев, догнал Монео.

— Это фримены? — спросил Айдахо.

— Да, — ответил мажордом и заметил, что Лето прижал тело ко дну тележки.

Музейные фримены собрались на дороге компактной группой и сбросили с себя плащи, под которыми были надеты красно-пурпурные наряды. Монео едва не задохнулся. Фримены были одеты как паломники — под цветной одеждой угадывались черные рубашки. Те, кто был на переднем плане, держали в руках свернутые трубкой бумажные листки. Они размахивали свитками, а вся группа принялась петь и приплясывать, продвигаясь в направлении придворного кортежа.

— Петиция, господин! — кричали первые. — Выслушай нашу петицию!

— Дункан! — крикнул Лето. — Очисти от них дорогу!

Голос Лето не успел затихнуть, как сквозь толпу придворных вперед ринулись Говорящие Рыбы — выполнять приказ своего Бога. Айдахо подал знак к атаке и сам бросился навстречу приближающейся толпе. Гвардейцы построились фалангой, во главе которой встал Дункан.

Лето одним ударом смял воздушный пузырь и, ускорив движение тележки, закричал громовым голосом: «Убирайтесь вон! Убирайтесь!» Музейные фримены, видя, что вперед двинулись гвардейцы, а тележка начала набирать скорость, расступились, освободив середину дороги. Монео, принужденный бежать рядом с повозкой, с изумлением увидел, что фримены нагло нарушают всю программу подачи петиции.

Толпа поющих речитатив фрименов вдруг словно по команде сбросила пестрые одеяния, оказавшись в один миг в точно такой же черной форме, какую носил Айдахо.

Что они делают? — в ужасе подумал Монео.

Он не успел додумать до конца свою мысль, как увидел, что лица фрименов словно тают и превращаются в одно лицо — лицо Дункана Айдахо.

— Лицеделы! — дико крикнул кто-то.

Лето тоже был захвачен вихрем стремительно развивающихся событий, топотом множества ног по дороге, воинскими командами, под которые Говорящие Рыбы строились в фалангу. Разогнав тележку, Лето вплотную приблизился к гвардейцам, зазвенел звонок, заревел клаксон Императорской тележки, сбив с толку даже некоторых Говорящих Рыб, которых тренировали, вырабатывая привычку к этому шуму.

В этот миг просители отбросили в сторону плащи, и их лица замерцали необыкновенным сходством с лицом Айдахо. Лето услышал крик: «Танцующие Лицом!» и даже узнал голос — это кричал клерк из императорской бухгалтерии.

Первой реакцией Лето было изумление.

Гвардейцы сошлись с Танцующими Лицом. Пение сменилось кликами сражающихся. Лето узнал боевой клич тлейлаксианцев. Плотное кольцо Говорящих Рыб сомкнулось вокруг одетого в черную форму Айдахо. Женщины выполняли приказ Лето, который велел им беречь своего командира в бою.

Но как они смогут отличить его от остальных?

Лето резко остановил свою повозку. Отсюда он ясно видел Говорящих Рыб, которые яростно работали своими дубинами. Солнце сверкало на клинках отравленных ножей. Раздавался резкий скрежещущий звук выстрелов лазерных ружей. Этот звук бабушка Лето описывала, как «самый страшный звук в нашей вселенной». Из передних рядов воинов доносились хриплые яростные крики.

Лето среагировал на первые же выстрелы ружей. Он повернул тележку с дороги направо, снял ее с колес и поставил на шагающую подвеску и направил ее в гущу Танцующих Лицом, стараясь отыскать слабое место в их боевых порядках. Описывая короткие дуги, Лето начал поражать нападавших слева, ощущая соприкосновение металла с живой плотью. От этих ударов полилась кровь. Лето направил тележку в овраг, потом поднялся по его зубчатой стене наверх, на наблюдательный пункт, где он и остановился, будучи вне досягаемости огня ручных лазерных ружей.

Какой сюрприз!

Все огромное тело Бога-Императора сотрясалось от неудержимого хохота. Изумление его постепенно улеглось.