Дюна: Дом Атрейдесов

– Может быть, и так, – приветливо отозвался барон. Ей очень не понравился ответ. В чем заключается его игра ? Мохиам оглянулась, ощутив токи воздуха, вглядываясь в тени, прислушиваясь, не бьется ли где-нибудь в углу сердце притаившегося здесь человека. Здесь кто-то есть… Но где? Не задумали ли они убить ее? Осмелятся ли они это сделать? Она проверила пульс и заставила его биться ровно и спокойно.

У барона на уме нечто иное, чем простое сотрудничество. Она и не ожидала, что сможет одержать над ним легкую победу, особенно в этот, второй раз. Манипулировать и сокрушать можно только глав Малых Домов – Сестры Бене Гессерит хорошо знали, как это делается, но не таков удел Дома Харконненов.

Она посмотрела в адски мрачные глаза барона, напрягла свои способности Вещающей Истину, но не смогла понять, что у него на уме, о чем он думает. Планы Харконнена остались для нее за семью печатями. Мохиам почувствовала, что в глубине ее души шевельнулся страх, едва различимый, но все же страх. На что отважится Харконнен? Барон не сможет отказать требованиям Общины Сестер, зная, какой информацией против него обладает Бене Гессерит. Или он рискнет навлечь на свою голову санкции императора?

Или, что не менее важно, не рискнет ли он навлечь на себя наказание Бене Гессерит? Это тоже отнюдь не мелочь.

В другое время она с удовольствием поиграла бы с ним в любую игру, провела бы ментальный и физический спарринг с этим сильным противником. Он был ловок и увертлив, и скорее согнется, чтобы снова распрямиться, чем сломается. Однако барон был вне пределов ее искушения, он был просто жеребцом, гены которого зачем-то понадобились на Валлахе IX. Она не знала, какая польза будет от дочери барона, но понимала, что если явится домой, не достигнув желаемого результата, то ее ждет большое недовольство руководства Общины.

Она решила не тратить больше времени даром. Призвав на помощь весь свой талант использования Голоса, которому ее научили в школах Бене Гессерит, Голоса, которому не может противостоять ни один нетренированный человек.

– Сотрудничай со мной, – коротко произнесла она. Это был приказ, и она ждала, что барон подчинится.

Барон не двинулся с места. Он сидел и усмехался. Вот он скосил глаза в угол. Мохиам была так ошеломлена неэффективностью Голоса, что слишком поздно поняла, что барон приготовил ей еще одну ловушку.

Ментат Питер де Фриз уже выскочил из потайного алькова. Она обернулась, готовая драться, но ментат двигался так же сноровисто и быстро, как и Преподобная Мать.

Барон сидел в кресле и наслаждался зрелищем.

В руках у де Фриза был старинный, грубый нервный парализатор. Этот прибор должен был сыграть роль современного шокера. Приспособление громыхнуло разрядом прежде, чем Мохиам успела двинуться с места. Потрескивающие волны электричества вломились в нее, коротким замыканием отключив контроль произвольной мускулатуры.

Мохиам, извиваясь и корчась от болезненных спазмов, рухнула на спину. Каждый квадратный сантиметр ее кожи, казалось, ожил. Было такое чувство, что ее кусают одновременно миллионы муравьев.

Какой восхитительный эффект, подумал барон, глядя на разыгрывающийся перед его глазами спектакль.

Мохиам рухнула на выложенный каменными плитками пол, раскинув в стороны руки и ноги. Она лежала, словно ее расплющила гигантская нога. При падении Сестра ударилась затылком о пол, и теперь от удара звенело в ушах. Не мигая, она смотрела в потолок. Даже умение пользоваться нервно-мышечным контролем прана-бинду не помогало. Мышцы отказались ей повиноваться.

Наконец в ее ограниченном поле зрения появилось улыбающееся лицо барона. Руки и ноги Мохиам временами подергивались от разрядов, пробегавших по нервам. Она почувствовала внизу влагу и поняла, что произошло непроизвольное опорожнение мочевого пузыря. Из угла рта к уху потекла тонкая струйка слюны.

– Слушай, ведьма, – заговорил барон. – Этот электрошок не причинит тебе постоянного вреда. В самом деле, ты снова начнешь распоряжаться своим телом минут через двадцать. Этого времени как раз хватит для того, чтобы познакомиться поближе.

Он, улыбаясь, обошел вокруг нее, то входя в поле зрения, то снова пропадая.

Повысив голос, чтобы каждое его слово было слышно невидимым наблюдателям, барон продолжал:

. – Мне известно, какие компрометирующие, насквозь фальшивые материалы вы подготовили против Дома Харконненов, и мои адвокаты готовы оспорить ваши обвинения в любом суде Империи. Вы угрожали использовать против меня эти обвинения, если я откажусь подарить вам еще одного ребенка, но это беззубая угроза беззубых ведьм.

Он помолчал, потом улыбнулся, словно идея только что пришла ему в голову.

– Тем не менее я не возражаю дать вам еще одного ребенка, которого вы столь сильно жаждете. Я действительно не против это сделать. Но знай сама, ведьма, и передай это своим Сестрам: нельзя в своих целях безнаказанно помыкать бароном Владимиром Харконненом.