Дюна: Дом Харконненов

— Вы сбились с пути, и в этом нет ничьей вины. Просто так сложились обстоятельства. Я знаю, что ты все еще очень сердечно относишься к Кайлее, и не пытайся это отрицать. Она многое сделала для Дома Атрейдесов, помогая тебе решать коммерческие и финансовые вопросы. Отец всегда говорил, что в нашей семье Кайлея самый талантливый бизнесмен.

Лето грустно покачал головой и сказал:

— Она действительно была полна хороших советов. Но с тех пор как здесь появилась Кьяра, она стала требовать все больше развлечений и безделушек. Но сколько бы я ни давал ей, она все равно выглядит недовольной. Она… она перестала быть той женщиной, которую я когда-то полюбил.

Ромбур отхлебнул из своей бутылки, потом слизнул с губ горькие капли.

— Может быть, это произошло оттого, что ты лишил ее шансов применять ее деловые способности. Поставь ее во главе какой-либо отрасли — производство параданских дынь, риса пунди, коралловых гемм — и ты увидишь, как оно начнет развиваться. Я не могу себе представить, как далеко она продвинулась бы, не случись на Иксе тот злополучный мятеж.

Лето отодвинул в строну бутылку.

— Это она попросила тебя поговорить со мной?

— Лето, моя сестра — редкостная женщина. Я прошу тебя об этом и как твой друг, и как ее брат. — Ромбур нервно провел рукой по своим буйным волосам. — Дай Кайлее возможность стать чем-то большим, чем просто наложницей.

Лето смотрел на принца в изгнании, став холодным и неподвижным, как статуя.

— Итак, ты хочешь, чтобы я на ней женился? — Ромбур никогда не пользовался дружбой, чтобы принуждать Лето к каким-то решениям, и герцог до сих пор думал, что никогда не откажет другу ни в какой его просьбе. Однако это уже выходило за любые мыслимые рамки…

Прикусив губу, Ромбур кивнул.

— Да, это именно то, о чем я прошу.

Они оба надолго замолчали. Лодка, покачиваясь, плыла к устью. Было видно, как к доку направляется громадная, тяжело груженная баржа с рисом.

Мысли Лето смешались, но наконец он принял трудное решение. Он глубоко вздохнул и раздул ноздри.

— Я скажу «да» и выполню только одну твою просьбу, но только одну, и ты сам решишь какую.

Ромбур с трудом сглотнул слюну, заметив выражение душевного страдания на лице друга, и отвернулся. Когда Ромбур, расправив плечи, заговорил, Лето с беспокойством ждал, какой выбор сделает его друг. Все точки над «i» были расставлены.

Наконец иксианский принц дал ответ срывающимся от волнения голосом:

— В таком случае я выбираю будущее моего народа. Ты научил меня тому, насколько это важно. Мне нужна взрывчатка. Надеюсь, что Пилру найдет ей достойное применение.

Он взял бутылку и отпил глоток пива, похищенного у Харконненов, потом сжал запястье Лето.

— Самое главное, чему я научился у Атрейдесов, — это тому, что интересы народа надо ставить выше своих собственных. Кайлее еще предстоит это понять.

Герцог направил судно мимо песчаного мола в устье реки, где сгрудились баржи, груз которых был покрыт зелеными тентами, трепетавшими на свежем морском ветру. Люди, собравшиеся в доках, наполняли мешок за мешком драгоценным зерном — главной статьей каладанского экспорта. По берегу катились фургоны, а со стороны залитых водой полей продолжали прибывать все новые груженные рисом плоскодонные суда. Кто-то, заметив лодку герцога, выпустил в воздух самодельные ракеты, которые с шипением взорвались разноцветными огнями в затянутом облаками небе.

Лето направил лодку к главному доку, от которого готова была отчалить груженая баржа. На доке для герцога был уже приготовлен помост, украшенный бело-зелеными вымпелами.

Забыв на время о своем трудном разговоре с Ромбуром, Лето придал своему лицу благородное выражение и постарался проникнуться атмосферой празднества. Такова была одна из многочисленных обязанностей герцога Атрейдеса.

~ ~ ~

Факты ничего не значат, если их вытесняет видимость. Не следует недооценивать превосходство впечатления над реальностью.

Принц Рафаэль Коррино. «Рудименты власти»

Барон Владимир Харконнен с трудом доковылял до балкона самой высокой башни семейного Убежища и взглянул на беспорядочное скопище домов Харко-Сити, опираясь на ненавистную клюку с изображением головы червя.

Однако без этого костыля он просто не в состоянии передвигаться.

Будь прокляты ведьмы и то, что они со мной сделали! Он не переставал думать о мести, но с тех пор как Община Сестер и Дом Харконненов получили возможность взаимного шантажа, они не могли открыто выступить друг против друга.

Надо найти более тонкий способ.

— Питер де Фриз! — рявкнул барон, зная, что кто-нибудь услышит его. — Пришлите ко мне ментата!

Де Фриз все время вертелся рядом, хитрил, шпионил и интриговал. Стоило только крикнуть, как Питер появлялся, словно черт из табакерки. Если бы все были так же послушны — Раббан, Верховная Мать и этот высокомерный доктор Сук Юэх…