Дюна: Дом Харконненов

– Конечно, в нашем донесении будет немного спекулятивных рассуждений, – произнесла Харишка со змеиной улыбкой на устах. – Может быть, вы помните, как несколько лет назад два корабля тлейлаксов были таинственным образом обстреляны лайнером Гильдии. Герцог Лето Атрейдес был обвинен в преступлении против человечества, но отрицал обвинение, что в то время показалось нелепым, поскольку в момент обстрела поблизости не было ни одного другого корабля. По крайней мере ни одного видимого корабля. Мы нашли доказательства того, что недалеко находился, правда, фрегат Харконненов, следовавший на коронацию императора Шаддама.

Барон силой воли заставил себя остаться бесстрастным.

– У вас нет доказательств.

– У нас есть корабль, барон. – На экране снова показалось изображение то появляющихся, то исчезающих обломков. – Любой компетентный суд придет к такому же заключению. Особенно заинтересуются развитием такого судебного дела Тлейлаксу и Дом Атрейдесов. Я уже не говорю о Космической Гильдии.

Питер де Фриз попеременно переводил взгляд с барона на экран. Колесики в его мозгу непрестанно вращались, перемалывая данные, но ментат так и не смог прийти к приемлемому решению.

– Ты сама подписываешь себе смертный приговор, ведьма, – приглушенно прорычал барон. – У нас есть доказательство того, что Бене Гессерит применил биологическое оружие – вредоносный бактериологический агент. Одно мое слово, и…

– И мы предъявим свое доказательство вашего преступления, не так ли? – произнесла Харишка. – Как вы думаете, барон, – погасят ли друг друга эти доказательства? Или наше обвинение покажется Ландсрааду гораздо более интересным?

– Дайте мне средство излечения, и я отзову мои обвинения.

Верховная Мать Харишка искоса взглянула на Харконнена.

– Мой дорогой барон, лечения не существует. Бене Гессерит принимает необратимые меры. Ничто нельзя повернуть вспять. – Она выказывала притворное сочувствие. – С другой стороны, если вы будете держать в тайне наш секрет, то мы так же поступим с вашим. Кроме того, вы получите назад вашего бестолкового племянника – прежде чем мы не сделали чего-то еще… столь же необратимого.

Де Фриз вмешался в разговор, чувствуя, что барон вот-вот взорвется:

– Кроме того, мы настаиваем на возвращении разрушенного корабля. – Они не могли позволить Общине Сестер получить доступ к технологии изготовления поля-невидимки, хотя ее сути не понимали и сами Харконнены.

– Это невозможно. Ни один цивилизованный человек не может желать восстановления такого орудия нападения. Во имя империи мы должны положить конец распространению этой технологии смерти.

– У нас есть другие корабли! – выкрикнул Владимир Харконнен.

– Она – Вещающая Истину, мой барон, – шепнул де Фриз. Старая Верховная Мать Бене Гессерит укоризненно посмотрела на них, а барон потел, придумывая наилучший ответ.

– Что вы собираетесь делать с судном? – спросил он и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Ну… он, естественно, исчезнет.

Когда Раббан вернулся, барон избил его своей тростью и запер в карцер на все время пути до Гьеди Первой. Несмотря на идиотскую импульсивность, этот «медведь» все же оставался наследником Дома Харконненов.

Пока.

Барон мерил шагами свой кабинет, время от времени яростно ударяя тростью о стены и измышляя самые изощренные наказания, которые надо было обрушить на Раббана, неуклюжая атака которого на Школу Бене Гессерит едва не привела к полному краху. Придумав такое наказание, барон натянуто улыбнулся.

Немедленно по прибытии Глоссу Раббан был отправлен на отдаленную планету Ланкивейль, где он будет жить со своим слабохарактерным отцом Абульурдом.

Такова манера Атрейдесов: они служат образцом чести для своих детей, чтобы те могли стать такими же в отношении своего потомства.

Герцог Лето Атрейдес. Первая тронная речь в Ассамблее Каладана

Прошло полтора года.

Свет полной луны облил серебром замок Каладана, отбросил тени зубчатых башен на края скал, нависших над волнующимся морем. Из своего наблюдательного пункта Туфир Гават смотрел, как по краю обрыва, взявшись за руки, идут герцог Лето и Кайлея Верниус – звездные возлюбленные.

Кайлея стала его официальной, хотя и не связанной какими бы то ни было обязательствами наложницей больше года назад, и иногда они наслаждались тихими романтическими моментами, как, например, сейчас. Лето не спешил пока принимать предложения брачных союзов, которые во множестве поступали от Домов Ландсраада.